Кто есть who, или Почем фунт лиха?

Судя по всему, эта, ещё не искушённая жизнью девочка, взялась копировать излишне «раскрепощённую» Римму. Андрею Катя была очень симпатична, но развивать с ней какие-то отношения для него было бы большой глупостью. Во-первых, у него семья, во вторых, он старше её лет на восемнадцать… О чём тут вообще можно было бы вести речь? Так-то он и раньше замечал к себе её повышенный интерес. Как-то раз, пойдя в магазин за хлебом, Березинцев захватил с собой Юлю. Просто, прогуляться. Народу в очереди было мало, Юля вприпрыжку бегала по магазину взад-вперёд. И тут вошла Катя. Увидев девочку, она радостно улыбнулась, подняла её на руки и прижала к себе, с какой-то непонятной нежностью повторяя:

– Юленька! Юленька! Ну, какая же ты красавица! Какая же ты хорошая! Юленька!..

Уже тогда, Андрей почувствовал, что всё это неспроста, однако особого значения придавать не стал. Как говорится, мало ли чего кажется и на ум приходит? Но, похоже, настал момент, когда на знаки внимания нужно было как-то реагировать. Тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть девушку, Березинцев с «дежурной» улыбкой столь же негромко ответил:

– Спасибо, Катя, ты тоже выглядишь великолепно. Но, может быть, свой комплимент тебе стоило бы подарить кому-нибудь другому, помоложе меня? Ну-у, ты молодая, красивая, и есть ли резон обращать своё внимание на человека в годах, ровесника твоего отца? Извини, конечно, если чем-то вдруг тебя обидел…

Покраснев до корней волос, с глазами, наполнившимися влагой, Катя круто развернулась, и быстро пошла куда-то прочь. Глядя ей вслед, Андрей испытал запредельную неловкость, как если бы и в самом деле сказал что-то очень обидное. Чувствуя, как на душе остервенело скребут кошки, он зашагал к воротам, заметив невдалеке Краснощёкова, который таращился в его сторону.

«Ну, всё-о-о… – мысленно отметил Березинцев, выходя с территории ЖКХ. – Теперь по деревне слушки загуляют, один другого краше. Петька не будет Петькой, если не приукрасит свои сплетни, как Брюллов последний день Помпеи…»

Переодевшись дома в свою обыденную «робу», Андрей направился на СТФ. Сегодня день был посвящён прививкам и обработкам молодняка. Тем, что постарше, нужно было допривить рожу (пока лето, пока жара, с этой заразой ухо держи востро!), тем, что поменьше – паратиф, совсем маленьким предстояло проколоть препараты от анемии и авитаминоза… Не заскучаешь! А ещё, сегодня надо выбрать время, чтобы сгонять на мотоцикле в «Урожайный», и встретиться там со своим коллегой, Юрием Павловичем Сушко – вдруг, он поможет уточнить информацию о том, у кого конкретно Хахарнов мог купить непривитых овец? В «Труженике» или где-то ещё? Да и по поводу Самилина с ним было бы не лишне поговорить – что он думает о Романе, как о ветспециалисте.

Неожиданно Андрей заметил бегущую ему наперерез Инну Вязанцеву. Категорично помахав рукой, та, даже не попросила, а потребовала:

– Андрей Васильевич, а ну-ка, стойте-ка!

– Что там у вас стряслось? – неспешно повернувшись в её сторону, поинтересовался Березинцев.

– Андрей Васильевич, признайтесь, – подойдя к нему, Инна выжидающе прищурилась, – ведь вы же вчера специально, именно ради нас с Кирой надумали заехать на ту ветеринарскую базу? Так, да?

Андрей неопределённо пожал плечами.

– Ну-у, возможно… А почему вас это вдруг заинтересовало? Что случилось-то? Кто-то где-то по деревне начал сочинять про вас с Кирой всякие глупости? Так, о том казусе я даже жене ничего не рассказывал. Поэтому, по поводу каких-то слухов и сплетен претензии – не ко мне.

– Да, не о претензиях речь, Андрей Васильевич! – Инна отмахнулась. – Какие тут могут быть претензии?! Господи! Вы же вчера нас так выручили, что я, просто, слов не нахожу! Ей богу! Поэтому от нас с Кирой вам огромное спасибо, и вот этот небольшой подарок…

Инна достала из сумки бутылку довольно-таки недешёвого коньяка.

– Хм-м… Во, дают девчонки! – Березинцев недоумённо воззрился на яркую, с золотыми буквами этикетку. – Ну, придумали!.. Но, тогда вопрос: а как я жене объясню, откуда у меня этот коньяк? Это надо будет ей всё как-то объяснять, что-то рассказывать. Так, что…

– Да, вот, как есть, так и объясните – ничего страшного. О-о-о-й, вчера я такой ад пережила, что разговоры по деревне меня уже вообще не волнуют. Возьмите, возьмите, Андрей Васильевич, не обижайте нас с Кирой.

Продолжив свой путь, Андрей вспомнил суждение какого-то древнего философа: даже если кому-то хочешь в чём-то помочь, постарайся этим его не унизить и не оскорбить. Похоже, вчера ему это удалось…