Кто главнее?

Иметь небольшой абразивный станок, попросту точило, очень полезно и у себя дома. Для этого не обязательно покупать его в магазине. Оснащенный электромотором, он стоит дорого. Можно сделать его своими руками. Сбейте деревянную раму. В ней на металлической оси, а еще лучше — на шариковых подшипниках, укрепите абразивный круг достаточно большого диаметра. Теперь дело за малым — найдите приводное колесо от старой швейной машины. То самое, которое швея крутит во время работы. Его тоже следует укрепить на оси. Затем свяжите обе оси резиновым или кожаным ремнем, приладьте педаль — и ваш станок готов. Будет он похож на те переносные приспособления, которыми пользовались когда-то уличные точильщики. Нажимая ногой на педаль, вы довольно быстро раскрутите абразив, а руки при этом останутся свободны. Теперь все ножи вашей семьи и соседей будут самыми острыми в доме. За одну минуту вы отлично наточите нож, пользуясь бруском, вы потратили бы на это минут десять. Но дело даже не во времени. Когда нож затачивается бруском, его кромка срезает металл то под одним углом, то чуть-чуть под другим. В результате нет той остроты, которую дает ваш «станок». А многие работы по той же причине сделать невозможно. Например, заточить ножницы. Чтобы они хорошо резали, их надо заточить под строго определенным углом. На вашем станке сделать это нетрудно. На нем вы заточите шило, подгоните детали велосипеда и дверного замка.

Невозможно даже перечислить все судовые детали, которые требуют вмешательства шлифовщика. В машинном отделении, на капитанском мостике, даже в камбузе — судовой столовой, вы увидите детали, обработанные крошечными тружениками — ядрышками абразивов. Всем они хороши, но у каждого вида обработки, в том числе и у шлифования, не только свои возможности, но и свои пределы. Что делать, если вам необходима не гладкая отполированная поверхность, а пусть даже грубое, но точно отцентрированное отверстие? Шлифовальные станки здесь не помогут. На сцену выступает человек новой судостроительной специальности.

…Я внимательно, но по возможности незаметно следил за Чижиком. Мне хотелось понять, как он воспринимает столь увлекательные рассказы Олега о рабочих профессиях. Все ли работы нравятся одинаково, или в душе его происходит борьба — какой специальности отдать предпочтение?

Но ответа на свои вопросы я не находил. Ничего в жестах и мимике Тимы не выдавало волнения. Странно, очень непонятно. Мне даже начало казаться, что по мере того как мы знакомимся все с новыми специальностями, Чижик все больше успокаивается.

— Объявляю следующий номер нашей программы, — Олег встал в позу конферансье, — вас ждет встреча с двумя новыми, учтите, очень любопытными станочными профессиями.

— Почему с двумя? — удивился я. — Уж не собираешься ли ты рассказывать нам одновременно о той и другой?

— Нет, расскажу все по порядку, просто эти две профессии — сверловщика и токаря — соседствуют в одном цехе. К тому же это последние станочные специальности, с которыми я вас познакомлю.

— Разве ты рассказал уже обо всех?

— Куда там, — мастер даже присвистнул, — их множество. Чтобы все разобрать по косточкам, пришлось бы мне не отгул брать, а отпуск, целый месяц водить вас по цехам.

Олег повел нас дальше, рассказывая нам еще одну увлекательную историю.

Сквозь сталь

Когда к механическому цеху судостроительного завода подкатила запыленная легковушка, она сразу же привлекла внимание рабочих. На ней был номер далекого приморского города. Из машины вышли двое. Пожилой мужчина в очках, по всему видно — инженер, и молодой парень в куртке из кожзаменителя, который вел машину, — скорее всего шофер. По их усталым, осунувшимся лицам, по толстому слою грязи на бортах машины можно было догадаться, какой большой путь они проделали. Но, к общему удивлению, путешественники первым делом отправились не в заводскую гостиницу, где всегда были свободные места для командированных, а прямо в цех.

Пожилой мужчина, несмотря на свою полноту оказавшийся весьма подвижным человеком, проворно несся по длинным коридорам к конторке начальника цеха, так что молодой шофер едва поспевал за ним. Распахнув дверь, оба влетели в кабинет. Начальник цеха — собранный, сухощавый мужчина, — похоже, не удивился визиту. Сдержанно представившись, он перешел к делу:

— Ну, что у вас?

— Судовая деталь необычайной твердости. — Пожилой мужчина взял в руки карандаш и принялся что-то чертить на чистом листке бумаги.

— Вот, посмотрите, — продолжал он, — здесь должна располагаться система абсолютно симметричных отверстий. Допуски ничтожны. Их просто нет. Я понимаю, что задача эта почти невыполнимая, тем более что наша деталь из очень твердого сплава. Но от того, удастся ли ее сделать, зависит судьба большого исследовательского плавания.

Начальник цеха внимательно осмотрел торопливо набросанный эскиз. Ему, опытному инженеру, не обязательно было заглядывать в чертеж. С первого взгляда он понял, о какой сложной сверловочной работе идет речь.

— Что же вы не сделали все у себя на месте? — спросил он, заранее зная ответ гостей.