Кто готовил Адаму Смиту? Женщины и мировая экономика

Портрет индивида из экономического опуса бестелесен и, значит, беспол. Одновременно человек экономический обладает всеми качествами, которые наша культура ассоциирует с мужественностью. Он рационален, дистанцирован, объективен, конкурентоспособен, одинок, независим, эгоцентричен, руководствуется здравым смыслом и намерен завоевать мир. Он знает, чего хочет, и добивается своего.

А всё, что его не касается – чувство, тело, зависимость, общность, самопожертвование, нежность, естественность, нерасчётливость, пассивность, привязанность, – ассоциируется с женщиной.

Но это случайность, утверждают экономисты.

Чикагские экономисты открыли существование женщин и доукомплектовали ими свои модели так, словно женщины точно такие же, как мужчины. Но всё оказалось сложнее, чем думал Гэри Беккер. Теория о человеке экономическом ещё со времён Адама Смита предполагала, что есть кто-то, кто заботится, ухаживает, кто зависим. Человек экономический приобретает здравый смысл и свободу именно потому что у него есть кто-то, всему этому противопоставленный. Можно утверждать, что миром управляет личный интерес, потому что существует и другой мир, которым управляет нечто иное. И эти два мира должны отличаться друг от друга. Мужской мир – одно, женский – другое.

Хочешь попасть в историю экономики – стань таким, как человек экономический. Тебе придётся принять его концепцию мужественности. Но одновременно так называемая экономика несёт в себе и другую историю. Историю обо всём том, что пришлось исключить, дабы человек экономический смог стать тем, кем он стал. Чтобы он смог сказать, что иного не существует.

Кто-то должен стать чувством, чтобы он мог стать разумом. Кто-то должен стать телом, чтобы он мог избавиться от своего. Кто-то должен быть зависимым, чтобы он мог стать самодостаточным. Кто-то должен быть нежным, чтобы он мог завоевать мир. Кто-то должен жертвовать собой, чтобы он мог быть эгоистом.

Кто-то должен приготовить бифштекс, чтобы Адам Смит мог сказать, что этот кто-то не играет никакой роли.

Глава четвёртая

В которой мы видим, что наш пакт с человеком экономическим не такой, как мы думали

«Экономика вертится вокруг денег, и это хорошо», – изрёк Вуди Аллен, но надо добавить, что это не совсем так. Британский экономист Джон Мейнард Кейнс однажды подсчитал, что каждый фунт золота, награбленного корсаром Фрэнсисом Дрейком в Испании в 1580 году и доставленного на дом английской королеве, превратился в 100 000 фунтов через 350 лет. В итоге общая стоимость этого золота сравнялась со стоимостью всех колониальных богатств Британской империи эпохи её расцвета.

Кейнс написал об этом в 1930 году. За год до этого случился обвал на Уолл-стрит, и мир сносило в Великую депрессию. Одиннадцать тысяч американских банков нуждались в аварийно-спасательных мероприятиях, уровень безработицы приближался к 25 %, половине американских детей предстояло расти впроголодь. В принципе весь мир должно было затянуть в эту воронку. Мировая торговля останавливалась, начинались фашистские марши, Европу накрывала тьма.

В родной Кейнсу Великобритании низкая конъюнктура наблюдалась с середины 1920-х. Времена были отнюдь не весёлые, но Кейнс не терял оптимизма. Он полагал, что экономические проблемы ХХ века можно решить с помощью тех же процессов, которые заставили расти ворованные фунты Дрейка, поскольку королева Елизавета сообразила их выгодно вложить. Нам просто надо правильно инвестировать ресурсы, и они начнут увеличиваться сами собой. Процент на процент – и через столетие всё сыты.

С экономическими проблемами мира можно справиться. Мы можем и должны от них уйти. Превратить их в воспоминания об эпохе зла и лишений. Убогое жильё, нехватка еды, отсутствие медицинской помощи. Бедность. Безнадёжность. Голод. Умирающие от голода дети. Взрослые с пустыми глазами.

Решение называлось «экономический рост». Если мы заставим расти экономику, то в 2030 году человеку, по крайней мере в Европе и США, больше не о чём будет беспокоиться. По подсчётам Кейнса, нам всем станет так хорошо, что никому больше не придётся работать. Мы сможем посвятить себя искусству, поэзии, духовным мирам, философии, будем наслаждаться жизнью и восхищаться теми «лилиями полевыми», которые «не трудятся, не прядут». Так это сформулировал Кейнс.

Рост – средство. Лилии полевые – цель.

В 1930 году, когда Джон Мейнард Кейнс сидел и творил в лондонском Блумсбери, и всем казалось, что человек должен устраивать собственную жизнь вокруг рынка. Только так можно решить материальные проблемы мира, к сожалению.