Кто и куда ведет Россию?

Если в случаях с Александром Невским и Столыпиным можно говорить о важной роли талантливого представления этих лиц митрополитом Кириллом и Н. С. Михалковым, то Петру I с «адвокатом» явно не повезло. Виктор Степанович Черномырдин сам по себе человек интересный. Но после того, как он «слез с трубы», лавровых венков он не заслужил. В качестве премьер-министра вплотную подвел страну к дефолту. Отношения с Украиной, в которой он служит послом, хуже некуда. А знаменитые ораторские способности, продемонстрированные В. С. Черномырдиным в рамках телевизионного семинара по отечественной истории, лишний раз еще на одном конкретном примере подтвердили правильность поговорки «Слово – серебро, молчание – золото».

В 90-е гг. XX в. многие из правящей элиты всерьез считали Петра I «именем России». Для абсолютного большинства Петр Великий – это выдающийся реформатор, который не только пробил «окно в Европу», но и направил страну по западному, европейскому пути. У этого абсолютного большинства имелось стойкое убеждение: вестернизация (озападнивание) России – это хорошо и правильно, так как еще великий Петр I начал этот процесс, но в 1917 г. проклятые большевики свернули с этой колеи.

Деятельность Петра I стала причиной почти трехсотлетнего спора по поводу сущности, качества петровских преобразований. В самой общей форме можно обозначить эту дискуссию как спор между славянофилами (почвенниками) и западниками (либералами). «Я ни за что на свете не хочу называть великим Петра, которого я считаю чудовищем», – писал славянофил С. Аксаков. Во время телевизионного обсуждения тема почти не прозвучала, если не считать злой филиппики митрополита Кирилла по поводу отношения Петра I к Православной церкви.

Фигуру Петра I представляется возможным оценить, четко обозначив тот или иной методологический подход. Кипучая деятельность Петра, его преобразования могут быть оценены в рамках общей теории прогресса. Удалось ли правителю обеспечить продвижение страны вперед, развить экономику, торговлю, науку, образование и т. д.? Ответ кажется очевидным. При Петре I число мануфактур выросло с 30 до 200, появились целые новые отрасли промышленности. Стали строиться каналы. Началась история российской высшей школы, история российской интеллигенции. Начала работать Российская академия наук, первый музей и т. д. Насколько изменилась жизнь страны в результате этих нововведений? Кто мог «вкусить плоды прогресса»? Вряд ли будет преувеличением утверждать, что бóльшая часть затрат и других усилий имела целью укрепление обороноспособности страны, вооруженных сил, развитие военно-промышленного комплекса. Петр I стремился силой приобщить подданных к европейским достижениям, но для широких слоев населения самым важным приобретением стало культивирование картофеля.

Удалось ли Петру I создать новую модель развития страны, которая бы сама по себе, без петровской дубинки, работала и обеспечивала развитие страны вперед? Действительно ли страна обрела новый цивилизационный облик, осуществила «перезагрузку» базовых структур общества? Стала ли русская цивилизация качественно иной? Какие были созданы гарантии невозвращения к прежним формам организации жизни?

Для ответов на эти вопросы необходимо обратиться к цивилизационному подходу, напомнить смысл понятия «цивилизация». В данной книге вряд ли уместны обширные историографические экскурсы.[36] Желающие могут сделать это самостоятельно. Сам автор уже более десяти лет считает, что цивилизация – это способ жизнедеятельности человека в конкретных, специфических (природных, климатических, географических и т. д.) условиях. Главной движущей силой в развитии цивилизаций является творческая деятельность людей. Наибольших результатов добивались те сообщества, в которых обеспечивались наиболее комфортные условия для творческой деятельности людей. В фокусе цивилизационного подхода к изучению истории находится извечное стремление людей жить лучше, реализовать свои возможности и воплотить мечты о счастье.[37]

В России в первой четверти XVIII в. главным сектором в экономике было сельское хозяйство. Главным средством производства и богатством была земля, а «творцом» на этой земле был крепостной мужик, который принадлежал либо помещику, либо казне, либо монастырю. Насколько творчески (в различных регионах)подходили к ведению хозяйства помещики, государственные крестьяне или монастыри, судить трудно, однако известные показатели развития сельского хозяйства рисуют картину очень медленного развития. За всю историю России крестьянству так и не пришлось продемонстрировать свое творческое отношение к хлеборобскому труду. До 1861 г. в стране сохранялось крепостное право, а стать частными собственниками земли мужикам милостиво разрешили лишь в 1906 г.