Кто и зачем заказал Норд-Ост?

9 августа 2002 г. украинский президент праздновал свой 64-й день рождения не в «матери городов русских», а в российской столице, в ресторане «Шинок». Главным гостем торжества выступил российский президент Владимир Путин, у которого появилась возможность в неформальной обстановке поговорить о будущих отношениях двух стран537. О чем говорили лидеры двух стран, мы уже не узнаем. Однако через несколько дней, 16 августа 2002 г. в СМИ, подобно грому, прозвучала новость, о том, что Украина и Россия до конца сентября намерены уладить вопрос об отмене торговых ограничений между двумя странами538.

Это означало, что Киев больше не собирается предпринимать враждебные шаги против России. А без Украины, готовившееся американцами вооруженное столкновение на постсоветском пространстве во многом теряло смысл. Было бы большой глупостью считать, что украинские власти в самый последний момент одумались, конечно же, нет! Просто из-за нерешительности остальных членов ГУУАМа, в Киеве решили также не обострять отношения с Россией. Одно дело устраивать антироссийскую шумиху, а совсем другое воевать с русскими, где Украине нечего было надеяться на своих союзников по коалиции. Пока во главе Украины стоял «нерешительный» Леонид Кучма, Россия могла не опасаться вооруженного удара со стороны Киева, но с его уходом, ситуация начнет стремительно меняться …

Лишь разрешив украинскую «головоломку», Кремль перешёл к главной внешнеполитической проблеме – Ираку. На фоне заявлений американских политиков о подготовки к вторжению на Ближний Восток, 17 августа 2002 г. мировые СМИ запестрели заголовками о готовности Москвы заключить с Багдадом экономическое соглашение на общую сумму 40 млрд. долларов539. Всего через пару дней информация о готовности Кремля заключить с иракским руководством грандиозную сделку подтвердили и в российском МИДе.

Готовившееся соглашение между двумя странами была рассчитано на 10 лет и включало 67 контрактов в нефтегазовой сфере, области энергетики, химической промышленности, ирригации, строительстве железных дорог и иных коммуникаций. Лучше всего о значимости соглашения сказал иракский посол в Москве, Аббас Халаф: «Россия была, есть и будет нашим главным партнером. От Москвы мы ждем моральной, политической и дипломатической поддержки, поскольку Ирак показал всему миру, что может защитить себя. Агрессивные заявления Америки по отношению к Ираку не находят отклика в России и вызывают только негативную реакцию»540.

Тем самым Кремль давал понять, что Россия не только на стороне Ирака, но и сделает все, чтобы не допустить войны на Ближнем Востоке. На практике это означало, что Москва начнет выводить Ирак из-под бремени экономических санкций, введенные западными странами.

Мировые СМИ писали, что реакция США на данное соглашение была довольна сдержана. И в качестве доказательства привели заявления директора отдела по связям с общественностью и прессой «Белого дома» Дэна Бартлетта в интервью телеканалу ABC всего лишь выразившего мнение, что готовившийся контракт между Россией и Ираком не приведет к нарушению санкций, введенных ООН541.

На самом деле в кулуарах администрации Дж. Буша-младшего бушевала настоящая истерика: ведь Кремль однозначно бросил вызов самой могущественной сверхдержаве. Настоящая реакция США последовала, только не из уст высокопоставленного американского чиновника, а пришла в виде страшной известия из Чечни. В тот день, 19 августа 2002 г., боевики сбили в Чечне военно-транспортный вертолет МИ-26, перевозивший военнослужащих. Из 147 человек, находившихся на борту, 127 погибло, остальные получили ранения различной тяжести542.

Спустя сутки, 20 августа 2002 г., в центре Москвы, недалеко от Останкино произошёл взрыв жилого дома – 9 человек погибло, ещё 7 получило ранения543. По официальной версии, произошла детонация бытового газа, однако, кто может гарантировать, что это случайность, а не террористическая атака. Следом за взрывом в Москве, произошло выступление министра обороны США Дональда Рамсфельда, во время которого он принялся угрожать России за сотрудничество с Ираком оттоком капитала544. Но ни оттока капитала и ни террористической атаки экстремистов боялись в «цитадели» российской политики, а полномасштабного вооруженного конфликта на южных рубежах страны …