Кто и зачем заказал Норд-Ост?

И вот уже 23 марта 2002 г. в Баку происходят столкновения между полицией и оппозицией, которая собиралась провести в центре столицы протестный митинг против президента Гейдара Алиева444. В Грузии события развернулись по другому сценарию. Через 2 дня, 25 марта 2002 г., грузинская оппозиция потребовала аннулировать Конституцию Абхазии и Южной Осетии и восстановить территориальную целостность Грузии, в противном случае угрожая устроить переворот. Шеварднадзе упорно подталкивали к вооруженному конфликту с «непризнанными республиками», то есть с Россией445. Вероятность военного столкновения между Тбилиси и Сухуми возросла настолько, что российское командование стало готовить подразделения 58-й армии к отражению возможного нападения грузинской армии на Абхазию446.

Параллельно российские «правозащитники» 28 марта 2002 г. решают провести пикет против войны в Чечне. Публика, собравшаяся на митинг, была представлена представителями правозащитного центра Международного общества «Мемориал», Комитета «За права человека», Комитета «Солдатских матерей» и другими общественными организациями, чей финансовый след утекал за границу447.

Пока так называемые «правозащитники» готовились к проведению пикетов в Москве, в самой Абхазии обстановка накаляется до предела. 27 марта 2002 г. в разных местах «непризнанной республики» прогремело сразу 4 теракта, в результате 1 человек погиб, 16 получило ранение448. В Сухуми не питали никаких иллюзий, кто стоит за взрывами. На последовавшем брифинге секретарь абхазского Совета безопасности Астамура Тарбы заявил, что Грузия «начала осуществление плана по дестабилизации ситуации в Абхазии». «На первом этапе планируется дестабилизировать обстановку путем терактов на территории Абхазии, затем обвинить абхазские власти в укрывательстве на своей территории террористов, а на третьем этапе – попытаться силой решить абхазскую проблему»449.

В Кремле уже открыто готовились к вооруженному столкновению, только на этот раз не с отрядом боевиков, а с грузинской армией. Дело шло к большому военному конфликту на постсоветском пространстве, где роль застрельщика западные спецслужбы отводили Грузии и Азербайджану. А что для этого требовалось? Накачать обе страны «военными мускулами», и тогда им гораздо легче будет решиться на вооруженное столкновение с Москвой. И вот уже 29 марта 2002 г. в Баку было подписано американо-азербайджанское соглашение о военном сотрудничестве, предусматривавшее усиление азербайджанской армии, флота и ВВС450.

В Кремле не могли не понимать, против кого американцы одной рукой вооружают Баку, а другой подталкивают Тбилиси к войне с Сухуми. Поэтому, уже на следующий день 30 марта 2002 г. российский лидер встретился в Сочи с главами Совета Безопасности «кавказской четверки», куда входили Грузия, Азербайджан, Армения и Россия. По сообщению СМИ, Путин был обеспокоен обострением обстановки в зоне грузино-абхазского конфликта. «Необходимо предотвратить возобновление боевых действий в этом районе (Кодорское ущелье) – в непосредственной близости от границ России»451.

Но Москву беспокоила не только обострение отношений между Грузией и Абхазией, в не меньшей степени вызывала тревогу ситуация вокруг Нагорного Карабаха, где война готова была вспыхнуть вновь. Чтобы не допустить претворения этого страшного сценария в жизнь, российский лидер встречается с высокопоставленными представителями Азербайджана и Грузии, чтобы убедить их не делать роковых шагов, которые могут привести бесчисленным бедам на Кавказе, и гибели тысячей ни в чем не повинных людей. А ведь следующий месяц обещал быть не менее жарким на политические и военные события.

Серия терактов, прогремевших в Абхазии, совпала с другими не менее тревожными событиями на Северном Кавказе. 3 апреля 2002 г. американская радиостанция «Свобода» начала вещание на чеченском языке. Если раньше боевики располагали только оружием и взрывчаткой для подрывной деятельности против России, то теперь у них появился собственный информационный центр, покрывавший территорию северокавказских регионов России. Это был весьма опасно, теперь боевики могли едва ли не в открытую вербовать в свои ряды новых членов, а также внедрять в головы юных слушателей экстремистские идеи. Москва незамедлительно выразила ноту протеста США, из-за вещания радиостанции «Свобода» на чеченском языке. Высокопоставленный американский дипломат, словно в усмешку, заявил, что журналисты радиостанции при освещении событий на Северном Кавказе будут опираться на «высокие стандарты журналистики и профессионализма»452. Градус напряженности на Северном Кавказе с каждым днем уверенно повышался, в воздухе все явственней пахло удушливым смрадом войны …