Кто я?

«Один из ваших» – это, несомненно, про одного из моих предшественников. Ну да, про тех четырнадцать человек, что стали бичом для Арли. Бичом, который щелкает раз в две тысячи лет. Бичом, одним из которых, так уж вышло, стал и я, Александр Гроцин, ныне пацан семнадцати лет по имени Иан. Я – Враг. Но я смогу избежать этой участи, если не погибну три раза. Это заветная цифра, которую стоит запомнить лучше, чем день своего рождения. Ибо, как только трижды остановится сердце, планы на будущее можно будет больше не строить, и одну попытку у меня уже отобрали.

Воспоминания молнией сверкнули и тут же поблекли. Секунды мне хватило, чтобы вцепиться мыслью в слова, произнесенные эльфом. Я похолодел. Одной стрелой можно убить сразу три раза?! Где же хваленая регенерация? Или как раз она-то и убивает? Ты возрождаешься со стрелой и умираешь от нее снова. Меня бросило в жар: получается, стоило Аэларэлю оставить кинжал в моем сердце, как период моей осмысленной жизни закончился бы, не начавшись?!

Глазами обшарив камень, я только сейчас заметил, что плаваю в луже крови. Да, теперь не оставалось сомнений, что я воскрес на том самом месте, где меня решили поучить уму-разуму. Доказательством тому испорченная одежда с аккуратной дырочкой напротив левой груди – князю не откажешь в ювелирной точности действий.

– А если отрубить голову? – прохрипел я, изучая на ощупь кожу напротив сердца: на ней не оказалось и следа от кинжала.

– Топор – это для благородных, вашим, как правило, достаточно и верёвки. Впрочем, если так хочется, всегда можно договориться об исключении.

Заманчиво, но торопиться не будем. Оставим все глупые вопросы на будущее. Главное, легкие снова работают, как обычно. Я попытался подняться и тут же перехватил направленный в мою сторону холодный взгляд, над головой светилось зеленым ровная, гладкая сфера. Но, демон его задери, я терялся в догадках: то ли он так доволен расправой, удовлетворив чувство мести, то ли у него просто хорошее утро. В отличие, кстати, от моего. Не припомню, чтобы в нем после плотного завтрака что-то говорилось о смерти.

Спустя мгновение я с сожалением осознал, что слишком высокого мнения о собственной выносливости. От приложенных усилий помутнело в глазах, я начал заваливаться, но тут же спиной ощутил поддержку. Распахнул глаза и с изумлением увидел в десяти сантиметрах улыбку на холеном лице. Аэларэль не дал мне упасть, в губы ткнулось что-то холодное и жесткое, в нос ударил изумительный аромат.

– Пейте, это вино, – повелительно произнес князь. – Вы, молодой человек, потеряли чересчур много крови.

В какой-то момент эльф приблизился настолько, что запах вина отошёл на второй план. Я ощутил, как пахнет Аэларэль. Тонкий, но столь мощный букет запахов, исходящий от его тела, оказался настолько настойчивым, что все остальное вмиг забылось. Цветы. Пахло цветами, как будто корицей и ещё чем-то безобидным, почти незаметным. От этой смеси бежали мурашки по коже, хотелось, как щенку, прижаться к нему щекой, потереться, чтобы ощутить причастность к чуду.

Мне впервые довелось столкнуться со столь сильным желанием, какая-то часть моего «я» оказалась не в силах сопротивляться. Аура князя заполонила все. Зелёное бесконечно живое поле, я почти физически ощущал радость существа, склонившегося надо мной. Аэларэль был в восторге! Мне ещё не приходилось сталкиваться со столь насыщенной краской. Инстинктивно я перехватил его руку с бокалом, и в тот самый миг, когда ладонь дотронулась до его пальцев, мое тело пронзило током. В его мыслях было совсем иное. Ненависть, презрение, брезгливость – меня словно окатило помоями. Я почувствовал, что теряю контроль.

«По твоей вине, длинноухий ты ублюдок!» – мысли черной кляксой скользнули перед глазами. Передо мной замаячила незащищенная грудь, прикрытая лишь парадным костюмом. Я аж затрясся, зубы свело, так что я не мог ни что-то произнести, ни сделать глоток. Мой взгляд опустился, и я увидел тот самый клинок, что пригвоздил меня к стулу, как муху. Он безжизненно свисал с пояса эльфа на тонком ремне в нескольких сантиметрах от моей раскрытой ладони. Меня осенило: «У этой сволочи в одной руке я, в другой чаша с вином – успею!»

В следующую секунду чудовищная сила подняла меня в воздух, и я на секунду обрел способность к полету. Ещё мгновения хватило, чтобы понять: рожденный горбатым – летать может, но ничего общего с чувством свободы эта история не имеет. Встреча с камнями пола напрочь отшибла дух, меня несколько раз перевернуло, я вообразил себя лавиной, пущенной с гор, но поток нес совсем недолго: три кувырка, и я замер носом к стене. Двигаться не хотелось. Сердце опять изображало чахотку, судорожно выплевывая удары, звезды в глазах заставляли сжаться от страха ожидания, что вот он, второй раз. Но миновало. Я снова пришёл в себя, похоже, на какое-то время потеряв сознание от удара.

– Надо же, – укоризненно заметил скрипучий голос, – а я считал вас благоразумным молодым человеком.