Кто я?

Для понимания этих вопросов – останется ли человек после того, как его разберут на атомы и соберут обратно, тем же самым человеком, или это будет уже другой человек, точно такой же – копия, правительство и навязало ученому Нику Одинцову.

Ника считалась одной из лучших специалистов в области философии и моралогии. Она вспыхнула яркой звездой и быстро приобрела известность благодаря своим научно-популярным рассказам. Одинцова не пыталась навязать кому-то свою точку зрения – нет. В своих произведениях она достаточно отстраненно излагала события, умело расставляя акценты, приводя читателя к единственному возможному выводу. Не оставляя сомнений, что есть добро, а что – зло. Даже в тех вопросах, где грань добра и зла казалась весьма и весьма размытой.

Ника не навязывала свою точку зрения. Она учила людей правильно думать.

Едва Павлов успел осушить кружку и только потянулся за новой долькой коньяка, как в дверь постучали.

– Войдите, – произнес доктор, сворачивая планшет в трубочку.

В кабинет вошла блондинка, в черной юбке заметно выше колена, обнажавшей загорелые бедра, и белой блузке, сквозь которую просвечивал черный лифчик, расстегнутой на две верхних пуговицы. На вид ей едва ли было двадцать.

– Компьютер, ты что, шалаву сюда вызвал, на "Зарю-97"? – ужаснулся ученый.

И одновременно удивился скоростью, с которой прибыла девочка. Вот же сервис у этих эскорт-сервисов! Никаких телепортеров не нужно!

– Добрый день, – мило улыбнулась гостья. – Я – Ника Одинцова.

– Оу… ну… э… я – Олег Павлов, – смущенно представился доктор. – Здравствуйте.

– Ожидали увидеть старую деву? – рассмеялась девушка.

– Ну… как бы…

– Ай, бросьте, – отмахнулась она. – Я давно привыкла к такой реакции на свой возраст. Я защитила кандидатскую в семнадцать лет. Докторскую – еще через год. И глаза у меня гораздо выше.

– Да-да, конечно… – спохватился ученый. – Я прошу прощения, вы не могли бы подать мне пю-ускоритель? За вашей спиной… на нижней полке.

Девушка развернулась и нагнулась, представив изобретателю возможность насладиться формами своих ягодиц. Двух идеальных полушарий!

– Я вижу здесь только паяльник…

– Здесь, на "Заре-97" паяльник мы называем "пю-ускоритель", – поспешно добавил доктор.

Гостья подала ученому инструмент, который тот сразу убрал в карман халата.

– Вы меня уже всю осмотрели, можно присесть, или, лучше, сразу раздеться? – ехидно поинтересовалась Ника.

Для Павлова, в принципе, выбор был очевиден, но он сразу почувствовал подвох в вопросе.

– Простите, присаживайтесь, конечно, – ученый небрежно махнул на кресло с вышитым золотом гербом Союза на спинке.

– Не скрою, когда мне позвонили на прошлой неделе – я была удивлена, – заметила блондинка, устраиваясь.

– Вы бы знали, как я был удивлен, когда мне позвонили, – усмехнулся Олег. – Но, не скрою, я удивлен опять. Приятно удивлен вашим визитом.

– Оу… – протянула Ника, закидывая ногу на ногу. – Я-то вообще была уверена, что вся эта ваша станция – просто выдумки. Для поднятия рейтингов новостных сайтов.

– Правду всегда проще скрыть за полуправдой, – пожал плечами Павлов.

– Кстати, интересное кресло, – произнесла Одинцова. – Кажется, я видела такое же…

– Копия, – ответил доктор. – У нас тут свои привилегии… как на счет вина?

– Тоже из правительственных погребов? – игриво спросила Одинцова.

– Вообще-то все наоборот – у правительства все из моих.... так сказать – погребов. Сложно поверить, но все закрома Родины уместятся на нескольких флешках!

– Так что там на счет вина?

– Да, конечно.

Наконец-то изобретатель не поленился встать со своего кресла и подойти к синтезатору. Из всего богатого выбора он остановился на Хванчкаре. Вино было восстановлено всего лишь по остаткам на одной пробке, чудом прошедшей через все невзгоды человечества и половину вселенной!

Ученый напечатал сразу бутылку, чтобы не отвлекаться лишний раз, и пару фужеров. С ними и вернулся к собеседнице. К несчастью, синтезировать штопор он забыл и теперь пребывал в растерянности.

– Дайте сюда… – протянула руку Ника. – И карандаш… или ручку.

Получив требуемое, девушка вдавила пробку в бутылку и разлила вино по бокалам. Пригубила.

– А знаете… весьма недурно! – похвалила напиток философ.

– У вас тоже недурно получилось, – усмехнулся Павлов. – С ручкой.

– Преимущества домашнего образования… так зачем я вам потребовалась?

– Лично – мне? Помимо очевидного – абсолютно незачем. Но там, – Олег ткнул пальцем в потолок. – Там считают, что нельзя ставить опыты на людях, тем более такого рода, без консультации с философами. То есть – с вами.

– Такого рода – это какого?

– Даже если б все не было настолько засекречено – я б все равно не смог бы вам пояснить в подробностях, – развел руками, слегка выплеснув вино из бокала, Павлов. – Ведь вы же гуманитарий. Более упрощенно – мы вплотную подошли к телепортации человека, и там…

– … и там хотят знать, будет ли человек, вышедший из приемника тем же, что и вошел в передатчик? – закончила за него Ника.

– Именно так, – подтвердил доктор. – Останется ли неизменным сознание подопытного объекта.

– В смысле – человека?