Кто я?

– Где мы? – спросил он. – Ты знаешь это место?

Девушка смотрела на него через кляп и что-то мычала, он потянулся к кляпу, схватил его и попытался снять, но удалось опустить только до подбородка. Макс дрожал. Неприятное, постыдное, плотское чувство одолевало его.

– Что вы со мной сделаете? – заныла она.

Макс знал, чего он хотел. Он весь горел, подполз еще ближе.

– Я не могу, – прошипел он, – не могу справиться с этим.

Он хотел ударить ее еще раз, она перестала плакать, а ему было мало, хотелось еще ее слез и страха. Какая-то несвойственная, несвойственная ему ярость порабощала его. Он посмотрел на свои руки, руки, которые еще секунду назад не слушались его, напряглись, изнемогая от пота, он сжал ладонь в кулак, а после снова расслабил, сжал и расслабил, сжал и расслабил. Так он проделал с одной рукой, потом с другой. Его тело постепенно возвращалось к нему, это он начинал управлять им, это он не хотел никого убивать.

– Все хорошо, – шептал он себе, – все хорошо, – посмотрел он на свои ноги.

Они еще были напряжены, каждый мускул его уставших мышц был натянут, как пружина, возведен, как затвор, одно неровное движение – и спуск, его опять занесет… Девушка не шевелилась от страха, ее будто приклеило к стенке. А ему все еще хотелось вцепиться в нее.

Макс хотел убежать из этого места, выйти за дверь и никогда больше не возвращаться. Он не знал, кто эта девушка, он не знал, что это за здание и где они вообще находятся.

Сейчас он дойдет до двери. Можно было помочь несчастной и развязать ее, они бы могли найти выход вместе, но Макс боялся своего тела, своей необъяснимой ярости, животного желания. Прикоснись он к ней еще раз, и беды не избежать. Что же делать? Что это, какая-то форма психоза? Шизоидное расстройство? И почему он, черт его дери, ничего не помнит? Он опять посмотрел на девушку, угнетая гнев, притупляя похоть: где-то он ее уже видел – или ему показалось? Он не знал, чему верить.

Макс попытался сдвинуть ногу, сдвинуть ее с этой мертвой точки, в которую он просто врос. Он напряг мышцы еще сильнее – казалось, они сейчас лопнут от такого усилия, – нога его оторвалась от земли и сделала шаг назад.

«Так, – говорил он себе, – хорошо, еще несколько шагов – и дверь, еще немного – и я выйду отсюда». К нему будто кандалы приковали, он еле переступал – шаг, еще шаг к двери, нужно было бежать. Девушка вся сжалась в комок.

«Не смотри на нее, не смотри. Ее здесь нет, тебя здесь нет, ничего не существует, я выйду за дверь, и все закончится». Он уперся спиной в стену, нащупал дверную ручку, закрыто.

– Как ее открыть, черт возьми?

Девушка указала взглядом на пояс. Ключи. Связка ключей висела на нем – значит, он сам открыл эту камеру, комнату… Боже, что это было?.. Из трех ключей подошел один. Он вставил его в замок и повернул – щелкнуло, открылось, спертый запах непонятно чего доносился из коридора. Он уже заступил за порог, прикрылся дверью с той стороны, чтобы самого себя оградить, не сорваться, не налететь на ту, которую хотел прикончить.

– Я вернусь за тобой, – сказал он, надеясь успокоить ее, мол, не оставлю тебя здесь одну, не волнуйся. Но был понят по-другому. Из носа девушки вылезли сопливые пузыри, рот искривился от рыданий.

– Не бойся, – процедил он и почувствовал необъяснимое желание ворваться к ней снова. Захлопнул дверь с той стороны и скатился по ней спиной на пол. Выдохнул. Ярость во всем теле отступала. Уходила той же волной, которой пришла.

Перед Максом был глухой коридор с какими-то каменными стенами, он приподнялся и медленно поплел в сторону мерцающего света. Голова кружилась, стены то сужались, то расширялись, приближаясь и отдаляясь от него, он зажмурился, потер глаза – все встало на место. Здание пахло сыростью и каким-то странным сладковатым дымом, ему знаком был этот запах, но он не мог вспомнить его.