Кто я? (СИ)

Я вздохнула и направилась утолять свою жажду. Вода была холодной, очень холодной. Мои ладони, в которые я использовала вместо чашки, моментально замерзли и стали плохо слушаться. Я набрала воды в дорогу, поплескала немного на себя, что бы продлить чувство прохлады хотя бы на немного и запечатала искрящийся на солнце фонтан. Вокруг образовалась приличная лужа, только не из воды, а из раскисшей в грязь пыли. Но я уверена, через несколько минут здесь и следа не останется от чудо — источника.

Интересно устроен мир. Вода вот она рядом, только протяни руку и получишь, но только если эта рука наделена даром магии. А если нет, изволь довольствоваться водяными лягушками.

Мы продолжили путь. Впереди бескрайняя степь, над головой жгучий шар солнца посреди бело-голубого неба и конца-края не видно этому походу. Мне жуть как хотелось, словно маленькому ребенку, поприставать к дяденьке эльфу. «Скоро мы придем? Ну, скоро? А не скоро — это когда?» Но подумав, что путь это не сократит, а вывести его из себя мне все равно не удастся, я отказалась от этой мысли. Если и злить доблестного эльфа, то наверняка. Может, еще один фонтан на него пустить?

* * *

Не is happy who thinks himself so

Счастлив тот, кто сам себя счастливым считает

Народная мудрость

Вскоре местность стала более приемлемой для путешествия. Все чаще встречались деревья, в тени которых можно было отдохнуть, да и солнце не палило так безжалостно, иногда даже можно было встретить небольшие родники. Вода в них тонкой струйкой сочилась среди камней, образуя светлый фонтанчик в мутной луже с водой. Вокруг подобного источника росли деревья, а кустарники отличались особо насыщенным цветом листвы. Каждый встреченный на пути родник походил на предыдущий, словно брат близнец. Та же лужица, те же деревца и кустарник, окружающие своеобразный оазис. ДА, ландшафты здесь не балуют глаз разнообразием и роскошью.

Уж не знаю где, под плащом или в объемной чудо — сумке, но Кланки удалось припрятать еще один лук со стрелами. Он предназначался мне. Собственный после некоторых споров ему удалось отвоевать у лесного племени, а я была безоружной. Сейчас, видимо, Кланки стало совсем скучно, и он решил обучать меня искусству стрельбы из лука.

Стань сюда, руки сюда, пальцы сложи вот так, стрелу держи вот так. В первое время мне эта идея понравилась, но корда мы перешли к тренировкам… Сначала, мой мозг отказывался понимать, почему моя стрела не летит, или летит но совсем не туда, куда должна, или не долетает до цели. Через час обучения у меня ныла спина, болели пальцы и дрожали руки. Но учитель мне попался упорный, он не верил в то, что я не способна попасть в крылышко бабочки сидящей на ветке, которую нес в клюве сокол, парящий в пятидесяти метрах над землей со стороны стоящего в зените солнца. Правда, пока мне не удавалось попасть даже в ствол дерева с десяти шагов, но Кланки не терял надежды, а времени, и главное, терпения у него было предостаточно.

Это словно стало смыслом его жизни, сделать из меня первоклассного стрелка из лука. Мое обучение проходило каждый день и длилось с утра и до вечера. Пока мы шли, он объяснял, как нужно правильно дышать, стоять, выбирать место, откуда буду стрелять, учитывать силу и направление ветра. Когда останавливались на привал, начинались практические занятия. На таких привалах я уставала еще сильнее, чем во время перехода. За день требовательный учитель выматывал меня так, что засыпала я мгновенно и вся ночь пролетала, словно миг.

День сменялся днем, мы все и шли и шли вперед. Понемногу у меня что-то начинало получатся. Кланки был очень спокойным и терпеливым учителем. Его выдержке можно было только позавидовать. Я постоянно что-то переспрашивала, он повторял, а на следующий день ему приходилось это делать снова, а затем снова и снова. Пока я не доводила свои действия до автоматизма. Но ни разу он не упрекнул меня и ни разу не разозлился на мою нерасторопность. Я была поражена подобным его поведением. Сама я частенько злилась и ругалась, когда у меня в очередной раз что-то не получалось, а он оставался спокоен как поверхность воды во время штиля.

Со временем его спокойствие переросло в меланхолию. Он почти полностью перестал реагировать на окружающий мир. Вставал утром, ложился вечером, скорее, по привычке, охотился, когда я просила, послушно ел, то что я готовила, но зачастую просто молча смотрел в пустоту. Мы продолжали путь, но я не была уверена, что Кланки понимает, куда меня ведет, и что он вообще ведет, а не мы просто идем, куда глаза глядят. С каждым днем он становился все печальнее и печальнее, его совершенно перестало заботить мое обучение, он не радовался моим успехам, хотя это была всецело его идея сделать из меня лучника.

Мрачный и унылый он был сам не похож на себя. Я, конечно, плохо его знала, но не думаю, что это свойственное ему поведение. Пару раз я пыталась спрашивать, что с ним случилось, но он и раньше-то не отвечал на мои вопросы, а теперь и подавно. Он только устремлял свой взор к горизонту и изображал на лице вселенскую тоску.