Читаем Кто я такой, чтоб не пить полностью

Кто я такой, чтоб не пить

Мимо банка, который обещает шестнадцать процентов годовых, идите быстро, не оглядываясь. Лучше ехать на общественном транспорте – это будет быстрее, и пассажиры не дадут вам выскочить и оформить вклад.

Запомните: окликать на улице вас может только враг!

Не доверяйте голосу, который вам кажется знакомым. Пусть назовет свои приметы, потом ваши – после этого повесьте трубку.

В аптеку заходите осторожно. Лекарства надо тут же пробовать, чтобы не было фальшивых. Если стало плохо – все в порядке. Можете проверить: что бы вы ни принимали от импотенции, пока не поменяете женщину – ничего не произойдет.

Хотите, зайдите в избирательный участок и проголосуйте – результат, который будет, уже был.

Если видите надпись «Китайский ресторан», идите смело, там подадут то, к чему вы привыкли с детства.

Названия, конечно, у них свои – по-сычуаньски, по-кантонски, по-пекински, но это будет тот суп, и тот борщ, и то жаркое, и те макароны по-флотски, на которых с детства держится ваша гордость и независимость.

Китайскому ресторану можно доверять.

Все мы будем китайцами рано или поздно. Их дети даже от смешанных браков всегда китайцы.

Но перед тем как влиться в великий китайский народ, надо выжить в этом, о чем и трактует этот трактат.

Я не знаю, кто я

Я и не знаю, честная я или нечестная.

Меня посади квартиры распределять и проверяй.

А когда мне нечего украсть, может, я и честная.

Я и не знаю, добрая я или недобрая…

Вот будет, что дарить, – проверю.

Скупая или нескупая, кто его знает? Когда денег нет. Вот дай денег – и проверяй.

Вот может быть, я модница.

Вот мне сорок лет, а я так и не знаю.

Может, я бриллианты люблю носить, ну скажем, в ушах.

Может, цепь золотую люблю носить.

Может, я устрицы люблю!

Может, я вообще дизайнер?!

И сама могу расставить мягкую мебель и кухонный гарнитур, и бассейн украшу цветами прямо по воде.

Больше того скажу – может, я в Испании люблю отдыхать! На островах.

Представляешь – окажется вдруг.

С ума сойти!

Или забуду про семью, возраст, удачно выйду замуж, и окажется, что я в Израиле.

И окажется, что я очень люблю евреев.

И мне все равно, кто какой национальности, представляешь? А я вроде интернационалистка.

Может такое быть? Может!

При хорошей жизни может.

Дайте попробовать!

Специальным постановлением правительства.

«Пусть такая-то такая-то себя пробует на разных почвах, пока не расцветет».

Невозможно в нищете понять: добрый ты или скупой? Или дизайнер, или честный?

К большому сожалению, оно все проверяется, только когда есть деньги.

Вот беда ж: ни разу не видела, чтоб возле нищего толпа крутилась.

Он-то, конечно, щедрый, но копейки у него не выпросишь. Все крутятся возле тех, кто что-то имеет.

«Нечестный он, – кричат, – жадный, наше всё украл!» Наверное.

Когда у тебя ни черта нет и не было, не поймешь, что у тебя украли.

И где оно все лежало.

И почему ты сама не украла, если он у тебя украл?

Если ты всю жизнь своими глазами видела, что у тебя нечего украсть.

Вот поделиться – он должен, вот тут правильно говорят.

А ворует, рискует и страдает пусть сам один.

Кто это?!

Кто-то тебе звонит и грубо сразу:

– Кто это?

Как только ты ему так же: «А это кто?..» – он пропадает.

То есть он, сволочь, знать хочет, а отвечать боится… Ты, сволочь, сам кто?

Кто сам – я спрашиваю!

Я тебя, сволочь, знать хочу…

И всё! И молчи!

Я бы тебе сказал – кто я!

Но у тебя, гада, жизни не хватит слушать…

Умрешь, если я отвечу!

Предки твои перевернутся, дети перестанут расти, жена опухнет.

Это если только я скажу – кто я!

А если покажу…

А ты правильно струсил!

Потому что – кто ты?

Я спросил:

– А это кто? Кто это? – запытав я.

Честно! Без подвоха! Без булды.

Просто с отвращением осведомился:

– А ты кто?

И ты пропал. Ты сгинул. Для тебя это вопрос непереносимый. От каждого, кто честно спросит: «А ты кто? Кто ты?», ты – тикать.

Потому что нет у тебя для нас ответа!

«Я пишу…»

Я пишу. Он меня лепит. Третий его рисует. Четвертый третьего лечит. Пятый мерку снимает с четвертого, который третьего лечит, который второго рисует, который первого лепит, того, кто все это пишет.

Да, чуть не забыл – пятому все хамят, а первый страшно гордится. А третий пьет беспробудно.

И всех их имеет в виду правительство, борющееся с инфляцией.

«Прибыл корреспондент из Томска…»

Прибыл корреспондент из Томска.

У них в Томске холодно, голодно. В реку спускают какой-то фенол, так что и пить нечего, только соки, которых у них нет.

На улице ни одной дубленки и все веселые, все смеются, улыбаются.

Москву любят. Обожают приезжих.

Спрашивают, как живут в других местах.

Так ли там холодно, голодно и весело.

Так же ли там любят приезжих из Москвы.

Так же ли там расспрашивают о том, как живется в других местах.

И так же ли там холодно, голодно и весело.