Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...

Куфальт содрогается при мысли о сером испитом призраке и женщинах.

— Вот вам списки, — произносит господин Крафт. — Здесь записаны все ремесленники. Вам остается только аккуратно разобрать списки по профессиям. Всегда берите только один список, например, сперва мясников или булочников, и так далее, по порядку, каждую профессию. Сотрудник нашей газеты является юрисконсультом всех союзов ремесленников. Каждую неделю он пишет длиннющую статью о проблемах ремесленников. На это вы и должны напирать: дескать, мы вас поддерживаем, значит, и вы должны нас поддерживать. За первый взнос вы сразу выдаете квитанцию из блокнота. От этого зависит ваша зарплата. Вечером вы сообщаете мне фамилии новых подписчиков, чтобы они на следующее утро получали газету. Вот так…

Крафт направляется к двери. Скучным голосом он добавляет:

— А все-таки ничего у вас не получится, хотя вам и удалось вытеснить Дитриха.

И исчезает, прежде чем Куфальт успевает ответить ему.

Он освобождает стол, после долгих поисков срывает с дивана грязную скатерть, вытирает ею стол, начинает свою будничную работу. Составляет список ремесленников по профессиям. Велико искушение начать со стекольщиков, но он подавляет его и начинает с маляров.

Нет, с булочников или мясников он не начнет, и это он обдумал, там нужно идти в лавку, он помнил: когда раньше он заходил в лавку и там оказывался коммивояжер, тот обрывал себя на полуслове и с серьезной, вежливой улыбкой отходил назад, уступая место клиенту. Для начала и с малярами будет достаточно хлопот.

Он собрал их и теперь ищет на карте города, где все они живут, планирует маршрут, который, петляя, ведет через весь город — он хорошо изучит город в ближайшие недели!

Куфальт еще занят этой работой, как неожиданно дверь распахивается и входит господин главный редактор Фреезе — седой, помятый, с красными моргающими глазками. В руке у него несколько номеров газеты.

— Вот, — каркает он. Он откашливается, кашляет долго. — Из-под пера нашего юрисконсульта. Собачье дерьмо! Но вы должны хотя бы знать, что рекомендуете.

— Да, — послушно отвечает Куфальт и тянется за газетами.

— Прекрасно, — произносит тот. Смотрит на Куфальта. Какое у него злое, желчное лицо! Холодный рыбий взгляд!

— Молод, — бормочет он, — слишком молод. — И неожиданно спрашивает так, будто действительно озабочен: — Вы думаете, сможете?

— Что смогу?

— Ну, найти подписчиков, каждый день шесть.

— Я еще не знаю, никогда этим не занимался.

— Не знает, никогда не занимался, не выйдет, а другие будут расти и расти…

Старик Фреезе стоит, опустив голову, его толстые синие губы дрожат под отвислыми, как у моржа, усами.

Но вот он приходит в себя.

— Кстати, где двадцать марок Дитриха? — спрашивает он, — Вы принесли мне деньги?

— У меня уже нет этих двадцати марок, — заявляет Куфальт.

Фреезе долго смотрит на него. В его глазах вспыхивают искорки смеха.

— Не доверяет мне даже двадцати марок и хочет собирать для меня подписчиков… Ишь как старается! Как бьется! — восхищенно шепчет он.

Искорки гаснут. Остается лишь злой, желчный человек.

— Положите скатерть на диван, слышите, молодой человек, — грубо требует он. — Это очень важное покрывало, слышите, оно мне ночами снится, вот так!

Это «вот так» вылетает у него изо рта неестественно громко, будто крик птицы. А затем он с силой хлопает дверью. И Куфальт углубляется в статью о последствиях запрета для булочников ночной выпечки хлеба. Потом он переходит к чтению романа.

15

Пробило одиннадцать, теперь пора: у Куфальта больше нет причин откладывать дело. Он берет папку, деловито объявляет господину Крафту: «Ну вот, теперь я иду по адресам», — и в путь.

Собственно говоря, первоначально его маршрут начинался через десять домов от «Городского и сельского вестника», у малярных дел мастера Рецлаффа, но в последний момент Куфальт от этого отказался. Свой первый визит он нанес малярных дел мастеру Бенцину, на Ульменштрассе, где-то на краю города. Время у него еще есть, и по пути он сможет подготовить речь.

По пути ему не удается подготовить речь, ибо к нему присоединяется господин Дитрих. Через три дома от «Вестника» он подходит к Куфальту и говорит:

— Здравствуйте, господин Куфальт.

— Здравствуйте, господин Дитрих, — произносит Куфальт, приподнимая шляпу и идя дальше. Дитрих шагает рядом. Сегодня у Дитриха не такое пышущее здоровьем красное лицо, как вчера в обед. Лицо Дитриха покрыто пятнами и утомлено бессонницей, кончик его длинного носа совсем побелел.

— Попадете вы впросак со своими подписчиками, — произносит Дитрих.

Куфальт не отвечает, продолжая идти дальше. Глупо, этот человек ничего ему не сделал, наоборот, он даже дал ему взаймы двадцать марок, но все-таки он на него зол.

— Я бы не стал ходить с такой папкой, — неодобрительно замечает господин Дитрих. — Так выглядят все коммивояжеры. Суньте блокнот с квитанциями в карман пальто, и любой цербер, сияя от счастья, впустит вас, решив, что вы клиент.