Кто мы?

не, снабжают их необходимыми сведениями и документами, передают деньги, помогают найти работу и кров». В результате возникает «цепная иммиграция», в процессе которой каждая последующая группа испытывает меньше затруднений, чем предыдущие375. Во-вторых, чем дольше продолжается иммиграция, тем труднее остановить ее политическими средствами. Иммигранты часто склонны, выражаясь метафорически, захлопывать за собой дверь в прошлую жизнь. Однако на уровне иммигрантских сообществ вступает в действие иная практика. Элита этих сообществ отнюдь не желает «захлопывать двери». Она организует иммигрантские ассоциации, которые начинают лоббировать интересы иммигрантов, и стимулирует развитие этих ассоциаций через увеличение и убыстрение иммиграционных процессов. А чем многочисленнее становятся иммигрантские сообщества, тем труднее политикам сопротивляться требованиям их лидеров. Представители различных иммигрантских сообществ входят в коалиции, получающие поддержку тех, кто одобряет иммиграцию по экономическим, идеологическим или «гуманитарным» соображениям. Законодательные успехи, которых добиваются эти коалиции, оказываются наиболее значимыми, вполне естественно, для крупнейшего иммигрантского сообщества в США — для мексиканцев. В-третьих, высокий уровень иммиграции замедляет ассимиляцию и даже блокирует ее. «Постоянный приток новых иммигрантов, — замечают Барри Эдмонстон и Джеффри Пассел, — особенно в районы высокой концентрации некоренных жителей, способствует сохранению родного языка в качестве языка общения этих иммигрантов и их детей». В итоге, заключает Майк Фолкофф, «испаноязычное население регулярно пополняется новыми членами, причем это пополнение опережает

360

ассимиляцию»; отсюда следует, что широкое распространение испанского языка на территории Соединенных Штатов — «реальность, которую нельзя изменить, даже в долгосрочной перспективе»376. Как мы видели, сокращение иммиграции ирландцев и немцев после Гражданской войны и падение уровня иммиграции южно- и восточноевропейцев после 1924 года привели к ассимиляции этих иммигрантов в американском обществе. Если текущий уровень мексиканской иммиграции сохранится, подобного «трансфера» лояльностей, традиций, ценностей и идентичностей наверняка не произойдет; история великого успеха американизации совсем не обязательно должна повториться в случае с мексиканцами.

ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ

Никакая другая группа иммигрантов на всем протяжении американской истории не предъявляла притязаний на территорию Америки. Мексиканцы и американцы мексиканского происхождения считают себя вправе выдвигать подобные претензии. Почти весь Техас, а также Нью-Мексико, Аризона, Калифорния, Невада и Юта некогда принадлежали Мексике и были захвачены у нее в ходе Техасской войны за независимость (1835-1836) и Мексикано-американской войны (1846-1848). Мексика — единственная страна, в пределы которой США осуществили вторжение, чьей столицей овладели, разместили морских пехотинцев в «чертогах Монтесумы» и аннексировали половину территории. Мексиканцы этого не забыли; вполне естественно, что они до сих пор считают земли перечисленных выше штатов своими. «В отличие от прочих иммигрантов, — писал Питер Скерри, — мексиканцы прибывают в США из страны, расположенной по со-

361

седству, из страны, потерпевшей военное поражение от Соединенных Штатов, и селятся в регионе, на который когда-то распространялась юрисдикция их родины. Поэтому американцам мексиканского происхождения присуще чувство нового освоения родной земли, отсутствующее у прочих иммигрантов»377. Упомянутое «чувство освоения родной земли» демонстрировали все мексиканские общины, складывавшиеся на территории США . Эти общины возникали, сменяя друг друга, в «мексиканском анклаве» на севере Нью-Мексико и по берегам Рио-Гранде; 90 процентов членов этих общин были выходцами из Мексики и говорили на испанском языке. В этих общинах «доминировали испаноязычная культура и испаноязычные традиции, что в значительной степени препятствовало ассимиляции иммигрантов»378.

Время от времени выдвигаются теории, утверждающие, что Юго-Западу суждено стать американским Квебеком. Да, в обеих местностях имелось католическое население, которое было завоевано людьми англо-протестантской культуры, но в остальном между Юго-Западом США и Квебеком мало общего. Квебек удален от Франции на три тысячи миль, он не испытывает «иммиграционного давления», то есть в него каждый год не пытаются, легально и нелегально, проникнуть несколько сот тысяч французских иммигрантов. История показывает, что конфликты возможны там и тогда, где и когда население одной страны начинает воспринимать территорию другой страны как свою собственную и предъявлять притязания на эту территорию.

Географическая близость Мексики, массовость, постоянство и нелегальность иммиграции, региональная концентрация иммигрантов и исторические корни мексиканской иммиграции — все это отличает

362