Кто нас рассудит

Завтрак, обед и ужин для заключённых мы разбили по времени. Меня элементаль обязался будить за полчаса до общего завтрака — в восемь условного утра. В девять ровно я буду приходить «на работу» в кабинет. Помня о болезненных ощущениях, я поменял кресло в кабинете. На тех колёсиках убиться можно.

Позже устроил преобразования и в спальне. Элементаль мог воплощать и делать что угодно. Так что у меня появились окно, солнечный свет и деревья снаружи. На пол я ковёр кинул и продолжил менять пространство под себя. Забыл, что туалет не менее важное место. Мне даже показалось, что элементаль мурлыкает от удовольствия, оформляя по моим представлениям и памяти ванную комнату.

В этот день я продолжал расширять свои апартаменты. Выяснил, что зря тащил с собой столько всего. Элементаль одинаково легко воплощал любые предметы и вещи. Затык случался, когда он откапывал в моей памяти что-то наподобие телевизора или того же ноутбука. Вот тут замковая сущность испытывала растерянность и очень огорчалась тому, что я не знал принципа работы электроники.

Следующий день начался чётко по распорядку. Подъём в восемь утра, далее заказ завтрака для заключённых и для меня. Оказывается, судье необязательно питаться в том месте. Для себя я оформил маленькую столовую. Мне захотелось омлет и тосты, то же самое получили заключённые. Напитки сделал на выбор. Для себя чёрный кофе. Народу чай, кофе и кофе с молоком.

Думаете, почему я этих заключённых баловать начал? Это элементаль сообщил, что вообще-то треть из них в результате окажется невиновными. А пока я их не отсортировал, то чувствовал, что не имею морального права измываться над людьми. Замок их жуткими чудовищами по камерам разгоняет. Эти же звери по ночам во снах терзают заключённых.

— Я и на сны могу влиять? — уточнил у элементаля.

— Конечно, — радостно поведала сущность.

— Сны тоже меняем, — категорично заявил я. — Будет бескрайнее море, полный штиль и одинокий песчаный остров с пальмой. Солнце, но так, чтобы двигаясь за тенью пальмы, можно было от него укрыться.

— И всё? — переспросил элементаль. — Или из воды полезут морские твари, будут откусывать пятки и хрустеть костями?

— Не нужно кровожадных сцен, — оборвал я элементаля и невольно передёрнул плечами, представив те страсти, что он озвучил. — Пытка одиночеством не менее сильная. Иногда можешь показывать на горизонте парус, который будет уплывать вдаль.

— Разве что пытка одиночеством… — явно усомнился в сюжете снов элементаль. Дальше обсуждать эту тему я не стал. У меня по плану были личные пытки судейским венцом.

В этот день, судя по напольным часам, я умудрился просидеть в венце почти полтора часа. Под конец мне стало плохо, и не только по причине головной боли. Этот Кмоль Тэюттин был ещё тем мерзавцев. Издевательства над крестьянами его владений, сцены изнасилования и прочие неприятные вещи, которые вытворял маг, мне пришлось просматривать, так сказать, в режиме реального времени.

Мне бы и этих сцен хватило, но замок настаивал, чтобы я ещё посмотрел тот материал, что он собрал. Последующие два дня я терпел, сжав зубы. Несколько раз с трудом сдерживал рвоту, наблюдая те свидетельства, которые «заботливый» замок отобрал. В виновности мага сомнений не имелось, но приговор должен быть продуманным и верным.

Элементаль предложил на выбор варианты. И в них быстрая смерть мага не была единственным решением. Я мог выбрать пожизненное заключение, подарив сны, где мага самого будут жестоко терзать и насиловать. Слушая то, что предлагал элементаль, я понимал, что не готов к такому. Возможно, пройдёт лет сто, и я стану циничнее. Пока же для меня проще объявить смертный приговор, чем думать о том, что я несильно отличаюсь от этого садиста.

— Приговор вынесен? — уточнил у меня элементаль.

— Да, — подтвердил я. — Смягчающих обстоятельств нет.

— Извольте облачиться в парадную мантию, судья, — попросил элементаль, услужливо распахнув дверь, где это одеяние хранилось.

Я бы сказал, что парадные одежды судьи больше подошли бы палачу. Ткань была чёрного цвета. Немного разбавляли этот траурный оттенок золотая вышивка по подолу мантии и здоровенная бляха на золотой цепи, которую положено надевать поверх одежды. Головной убор судье не полагался. Венец предназначался только для просмотра дел. Расспросив элементаля, я так ничего и не придумал, что делать с собственными волосами.

Май имел волосы длиной чуть ниже лопаток. Заплетать я их так и не научился. Хорошо, замок мне не только шампунь с кондиционером воплотил, но и расчёску приличную. Для торжественного оглашения приговора я стянул волосы в высокий хвост, перевязал золотистой лентой и сам подивился собственной внешности. Тёмные волосы и алебастровая белизна кожи создавали немного «готический» образ, но здесь это как раз было в тему, поскольку буду сообщать о смертельном приговоре.