Кто нашел, берет себе

К любопытству присоединилось волнение. Пит схватился за ручку и дернул. Сундук не шевельнулся. Земля держала крепко. Пит дернул еще раз, скорее по инерции. Он уже понимал, что вытащить его не удастся. Во всяком случае, без инструментов.

Пит сидел на корточках, свесив руки между коленями, как частенько сиживал отец, когда еще мог так делать, и просто смотрел на сундук, торчавший из черной, пронизанной корнями земли. Мысли об «Острове сокровищ» (или о «Золотом жуке», новелле, которую они проходили по литературе годом раньше) казались безумными, но именно они роились в его голове. Однако были ли они безумными? Мистер Джейкоби не только говорил, что знание — сила, но и настаивал на важности логического мышления. И разве не логичным выглядело предположение, что прятать сундук в лесу будут лишь в одном случае: если в нем лежит что-то ценное?

А ведь сундук явно пролежал в земле достаточно долго. Кожа потрескалась, местами из черной стала серой. У Пита создалось впечатление, что ручка оторвется, дерни он со всей силы. И металлические крепежные полосы потускнели, а кое-где покрылись ржавчиной.

Приняв решение, Пит направился по тропе к дому. Миновал калитку, поднялся на крыльцо к двери на кухню, прислушался. Никаких голосов, телевизор выключен. Отец, вероятно, ушел в спальню (на первом этаже; папа и мама спали там, хотя спальня была маленькой, потому что на второй этаж папа подниматься не мог) и прилег. Мама могла составить ему компанию, иногда гавки-тявки этим заканчивались, но скорее всего она сейчас в комнате-прачечной, которая также служила ей кабинетом, корпит над резюме или ищет работу по Интернету. Отец, возможно, сдался (и Пит признавал, что у него были на то причины), но мать — нет. Она хотела вновь работать учителем полный день, и не только потому, что за это больше платили.

К дому примыкал небольшой гараж, но мама загоняла в него «фокус» лишь перед сильным снегопадом. В нем лежали вещи из прежнего дома, для которых не нашлось места в их нынешнем — более маленьком — съемном жилище. Здесь хранился отцовский ящик с инструментами (Том пытался продать инструменты через «Крейгслист» или что-то такое, но не получил достойную цену), их с Тиной старые игрушки, бачок с солью и совок, кое-какой садовый инвентарь. Пит выбрал лопату и, держа ее перед собой, как солдат — винтовку, побежал на тропу.

Он спустился к самой речке, пользуясь сделанными ранее ступеньками, и принялся забрасывать землей образовавшуюся после маленького оползня пещеру. Конечно, он не смог забросать обнажившиеся корни, но торчащий торец сундука укрыл, к чему и стремился.

На тот момент.

Гавки-тявки, пусть и вялые, продолжались за обедом. Тина на них вроде бы не реагировала, но вечером пришла в комнату Пита, когда он практически закончил уроки. В пижаме и с Миссис Бисли, последней и самой важной куклой-утешительницей, словно вновь стала пятилетней.

— Можно полежать у тебя в кровати, Пити? Мне приснился плохой сон.

Он собрался выставить Тину за дверь, потом решил (мысли о зарытом сундуке не давали ему покоя), что тем самым может отпугнуть удачу. Да и сестренка еще больше огорчится, а под ее красивыми глазками и так пролегли тени.

— Ладно, хорошо, но ненадолго. И чтобы это не вошло у тебя в привычку, — повторил он одну из любимых маминых фраз.

Тина устроилась на кровати, прижавшись к стене — она всегда так спала, — словно собираясь провести здесь ночь. Пит закрыл учебник «Наука о Земле», сел рядом с ней. Подмигнул.

— Слушай, Тинс, голова Миссис Бисли будет упираться мне в зад.

— Я ногами столкну ее дальше. Так лучше?

— А если она задохнется?

— Она не дышит, дурачок. Это всего лишь кукла, и Эллен говорит, что скоро она мне надоест.

— Эллен — тупица.

— Она моя подруга. — Пита позабавило, что Тина не стала спорить. — Но она скорее всего права. Люди вырастают.

— Только не ты. Ты всегда будешь моей маленькой сестричкой. И не вздумай заснуть. Через пять минут ты отправишься в свою комнату.

— Через десять.

— Шесть.

Она задумалась.

— Ладно.

Снизу донесся сдавленный стон, за которым последовал стук костылей. Пит проследил этот звук до кухни. Там отец сядет, закурит и будет выдыхать дым через открытую дверь. Открытая дверь приведет к автоматическому включению обогревателя, а в обогревателе сгорало, по словам матери, не жидкое топливо, а долларовые купюры.

— Они разведутся, как думаешь?

Пит испытал двойное потрясение: во-первых, от вопроса, во-вторых, от буднично-взрослого тона. С языка едва не сорвалось: «Нет, разумеется, нет», — но он подумал о том, что терпеть не мог фильмы, в которых взрослые лгали детям, а такое случалось чуть ли не в каждом фильме.

— Не знаю. Этим вечером — точно нет. Суды закрыты.

Тина засмеялась, и он счел это хорошим знаком. Подождал, а вдруг она скажет что-то еще. Но Тина молчала. Мысли Пита вернулись к сундуку, закопанному под деревом у реки. Ему удавалось отгонять эти мысли, пока он делал уроки, но теперь…

— Тинс? Ты лучше не засыпай.

— Я не… — Но, судя по голосу, она уже почти заснула.