Кто не думает о последствиях…

Зал вмещал до ста человек, но сейчас здесь находились только пятеро. Четверо в национальной одежде – белоснежных, без единой замятости джалабиях[47], которые богатые арабы меняют по несколько раз в день, на головах платки-гутры, перехваченные толстыми черными шнурами – игалями. Три гутры белого цвета, одна в мелкую розовую клеточку – значит, ее носитель из Саудовской Аравии. Пятый, в тончайшем европейском костюме белого цвета, стоял у окна, смотрел на раскинувшийся внизу город, любовался спиральным минаретом и монотонно продолжал сообщать то, ради чего они и собрались в «Доха-Плазе».

– Таким образом, мы ничего не знаем о судьбе нашего друга, а что еще более важно, не знаем – отработал ли он точку «А». Не знаем, ввел ли он координаты в «волшебную палочку», не знаем, где она находится.

Четыре человека сидели в глубоких кожаных креслах, закинув ногу на ногу, так что были видны дорогие, по тысяче долларов сандалии, украшенные кристаллами Сваровски. Они смотрели в спину белому пиджаку и внимательно слушали его глуховатый, чуть надтреснутый голос.

– Зато мы знаем, что миссия в точке «В» провалилась… Наши друзья погибли, как герои, и мы скорбим вместе с их родными и близкими…

В зеркальном стекле отражалось лицо говорившего: узкое, с запавшими щеками, круглыми пронзительными глазами, узкими усиками и бескровными губами. На нем не была заметна скорбь, как, впрочем, и другие чувства. Хотя голос искусно моделировал те эмоции, которые, судя по произносимым словам, в данный момент испытывал говорящий.

– Мы знаем, что работа по точке «С» хотя и начата не совсем успешно, но продолжается в нужном направлении и, можно надеяться, достигнет цели…

Четыре человека в креслах переглянулись. Это были странные люди. У каждого из них было множество паспортов и имен, они часто меняли места жительства и никогда не появлялись дважды в одном месте. Они говорили обиняками, не называя имен, конкретных мест и времени. Даже здесь, в небоскребе, принадлежащем Организации, они соблюдали полную конспирацию, как будто разговаривали в толчее вокзала Сен-Лазар в Париже.

– Стопроцентный результат могла дать инициация всех трех точек. Успешная работа в точках «А» и «С» тоже с большой степенью вероятности позволит добиться цели, которую мы поставили перед собой, – продолжал «европеец», в котором кроме костюма не было ничего европейского.

Он повернулся и подошел к слушателям. Этого человека амир Дагестана Абу Хаджи да и многие другие амиры в разных частях света знали под псевдонимом «Первый». Хотя четверо остальных называли его Координатором. Конечно, когда были уверены, что их никто не слышит. А такой уверенности не было практически никогда. Поэтому, как правило, они обходились номерами.

– Вместе с тем провал хотя бы в одной из оставшихся двух точек ставит под сомнение первоначально запланированный результат!

– Положение надо исправлять, – сказал «Второй».

– И начинать следует с того места, куда шел наш друг, – продолжил «Третий».

– Причем заниматься этим делом должен тот из наших соратников, который не уступает по своим личностным качествам пропавшему другу, – завершил «Четвертый».

– Давайте определим такого человека, – кивнул «Пятый».

Координатор порылся в письменном столе и раздал каждому плотный квадратик мелованной бумаги и авторучку. Участники совещания написали на каждом одно слово. Координатор собрал листки и быстро просмотрел.

На всех было написано одно и то же: «Ханжар»[48], «Ханжар», «Ханжар», «Ханжар», «Ханжар»…

– Мы все пришли к одному мнению, – сказал Координатор и сжег кусочки бумаги в пепельнице.

* * *

Москва

Руководителей региональных управлений, не говоря уж о более мелких подразделениях, даже столь значимых, как оперативный отдел Управления «Т» в Кавказском регионе, приглашают на заседания Совета безопасности Российской Федерации не часто. Точнее, редко. Очень редко. А еще точнее – никогда не приглашают. Нечего им там делать: это не планерка при начальнике УФСБ – это государственный уровень, и выступать здесь должны не исполнители, пусть даже высокопоставленные, а первые лица ведомства, например, по линии государственной безопасности докладывать должен не кто-нибудь, а сам Директор ФСБ.

Но из каждого правила есть исключения, и полковник Нижегородцев, неожиданно для самого себя, такое приглашение получил. Процедура эта была начисто лишена торжественности и состояла из нескольких этапов. На первом его вызвал непосредственный руководитель – начальник Управления «Т» ФСБ России генерал Ермаков.