Кто не молчит, тот должен умереть

Этот с виду благодушный текст был написан на сицилийском диалекте и содержал много идиоматических оборотов, имевших различное толкование. Даже сицилийцу по происхождению Джону Амато из нью-йоркского бюро по борьбе с наркотиками пришлось не раз консультироваться с родственниками, прежде чем ему удалось проникнуть в истинный смысл письма Скаличи к мафиозо Нино Торресу в Палермо: «Дорогой Нино! Необходимо урегулировать несколько важных дел мафии. Я бы предпочел обсудить их лучше с тобой лично, но в настоящее время опасно ехать в Палермо или приглашать тебя сюда, потому что я нахожусь под наблюдением агентов бюро по борьбе с наркотиками. Прилагаю копию письма, которое я написал сеньору Николетти относительно ожидаемого мной груза героина. Я знаю, что он шеф «семьи» мафии в Палавичино, поэтому вынужден обращаться к нему уважительно, но я не очень-то доверяю ему. Лучше не выпускать его из виду. Так как цены на героин в настоящее время сильно колеблются, то сейчас я не могу предложить тебе долгосрочную сделку. Но как только я договорюсь со своими коллегами, я проинформирую тебя и капи в Палавичино. Тогда ты должен будешь распорядиться, чтобы нужное количество героина было доставлено со склада сеньора Николетти в Неаполь и с разрешения дона Сальваторе Лучано погружено на борт судна, идущего в Нью-Йорк. Ты лично примешь надлежащие меры, чтобы обеспечить безопасность транспортировки наркотика из Палермо в Неаполь. Если тебе нужна финансовая помощь, сообщи мне об этом. Мои друзья и я верим в плодотворное братское сотрудничество и в то, что этот вопрос будет успешно урегулирован».

У ПОСТЕЛИ «БОЛЬНОГО» ДЖО БАРБАРЫ

Встреча в Апалачине поставила страну перед необходимостью создания государственного центрального органа для непрерывного наблюдения за организованной преступностью и рэкетом.

Рекомендации сенатской комиссии по расследованию организованной преступности, конец 1957 г.

Со времени убийства Скаличи прошло пять месяцев, а мафия приготовила новый удар. 25 октября 1957 г. Альберт Анастазия, как обычно в утренний час, вошел в парикмахерскую фешенебельного отеля «Парк Шаратон» в Нью-Йорке. Помощник парикмахера Боччино повязал белоснежную простыню вокруг шеи босса «Корпорации убийц» и взял в руки электрическую бритву. Анастазия откинулся в кресле и закрыл глаза.

На часах было 10 часов 20 минут. Грасси, владелец парикмахерского салона, заметил двух мужчин, вошедших в зал. Они были среднего роста, шарфы наполовину скрывали их лица. Глаза прятались за черными очками. В руках неизвестные держали пистолеты. Грасси без звука поднял руки вверх.

Оба гангстера направились к четвертому креслу, где, мирно закрыв глаза, блаженствовал Анастазия. Один из них оттолкнул в сторону помощника парикмахера. Раздались выстрелы. Анастазия приподнялся и рухнул на пол. Позднее полиция обнаружила на трупе десять входных пулевых отверстий.

Убийцы не торопясь покинули парикмахерский салон, никто и не пытался задержать их. У выхода они сняли шарфы, спрятали пистолеты. Еще несколько шагов, и они исчезли в метро.

Владелец цветочной лавки в холле отеля первым пришел в себя. Он ринулся в парикмахерский салон, склонился над телом. «Они убили Альберта Анастазия!» — воскликнул он.

Старший инспектор Леджет из нью-йоркской уголовной полиции при опросе свидетелей столкнулся с обычной в таких случаях картиной. Ни Грасси, ни Боччино ничего не видели, другие свидетели — тоже. Только косметичка Вирджиния смогла кое-что вспомнить. «Оба они — итальянцы, — сказала она без колебаний. — Это было видно по их одежде. Один из них, тот, который повыше, лет за сорок. Бледное лицо, серый костюм, темно-серая шляпа с довольно широкими полями. Молодому на вид можно дать не более тридцати».

Затем, как по традиции, на месте событий, в парикмахерском салоне, появился один из трех братьев убитого — Энтони, гроза пирсов Бруклина. (Второй брат, Джо, год назад был застрелен в порту, а появление третьего брата, Сальваторе, проповедника католической церкви св. Луки, было бы довольно неуместно на месте убийства гангстера.) Энтони встал перед трупом брата на колени и, прощаясь, назвал Альберта Анастазия его настоящим именем: «Арривидерчи, Умберто, арривидерчи!»

Несколько часов спустя рабочие морга вынесли труп того, с кем было связано множество убийств, Впереди рядом с полицейским шел черный американец. Для него транспортировка трупов была обычной, каждодневной работой. «Для парня, который так начинен свинцом, он довольно легок», — пошутил он.

За конкуренцию в рядах мафии — смерть