Кто не спрятался, я не виноват…(СИ)

Натали прислушалась. Понятно было, что мужчины что-то говорят друг другу, слышен был низкий тембр Роберта, но отдельные слова тонули в шелесте моросящего дождя. Джеймс несколько раз поменялся в лице, беззвучно открывая и закрывая рот, словно рыба на песке. Детектив стоял к ней спиной, но она знала, что Джеймсу тот говорит все то же самое, что и ей несколько часов назад. Джеймс вскинул тонкие руки с длинными изящными пальцами к голове, вцепляясь в волосы и быстро замотал каштановой копной. Кажется, слова Роберта дошли до него, и теперь он старательно отрицал все происходящее, как дурной сон. На миг он кинул испуганный, загнанный взгляд в окно гостиной, и, встретившись глазами с Натали, любопытно наблюдающей за происходящим, приложил руки к груди в извиняющемся жесте. Она задёрнула занавеску и вернулась к уборке в разгромленном доме.

— Возьмите зонт. Сыро на улице, — протягивая мужчине аксессуар, произнес Роберт, оставаясь мокнуть под ослабевшим дождем.

Проводив Джеймса взглядом к подъехавшей машине, за рулём разглядел Люка Пратта. Расправив воротник куртки, чтобы вода не попадала за шиворот, Роберт прикурил от зажигалки чуть подмокшую сигарету. Ничего, хватит на пару затяжек чтобы успеть подумать. М-да, если Джеймс, как говорил, испытывает к девушке чувства, то неужели сможет сесть в машину и спокойно уехать? Даже не попытается попасть в дом, чтобы поддержать ее? Таннеру, достаточно было бы попытки со стороны Уильямса, дабы убедиться в серьезности намерений, и разрешить возникшую проблему самостоятельно, не привлекая к делу закон. Значит, либо чувства не такие крепкие, либо очко… Сплюнув себе под ноги тягучую, вязкую слюну, он бросил туда же окурок. Растерев плевок носком тяжелого ботинка, наклонился и подцепив пальцем враз промокший фильтр, сжал его в кулаке. В доме найдется, куда его выкинуть.

Через пару минут входная дверь мягко закрылась и Роберт, шумно фыркая, стряхнул с коротко остриженных волос дождевую воду, неприятно катившуюся по лицу. За шиворот все-таки угодило несколько крупных капель — сползая между лопаток под тонкой тканью футболки, они заставили его поёжиться.

— Извините, Натали, я отдал ему ваш зонт… — вдруг вспомнил Роберт.

— Ничего страшного. Это меньшая из неприятностей, которую он мне доставил.

— Вам не интересно, что он ответил?

— Роберт, я думаю, что ничего нового я бы не услышала. Спасибо, что вы сегодня здесь. Пожалуй, если бы не ваше присутствие, я бы так бодро не держалась, — призналась Натали. — Я угостила бы вас кофе, но вся посуда побита…

Она поймала себя на мысли, что никак не может перейти с детективом на «ты». Обращаться к нему таким правильным и приятным «вы», «вас», «ваше» было легко, словно это не дистанцировало их, а наоборот сближало, давая странную уверенность в его поддержке.

— Тогда, как закончим с уборкой, кофе угощу вас я. В конце-концов, должен же я как-то загладить свою вину, — отозвался Роберт.

Еще раз отряхнувшись от воды, взялся за небольшую метелку, и неловко принялся сметать осколки керамики в кучу.

— Роберт… Извините за поцелуй… Очень хотелось напоследок позлить его, — покраснев, призналась Натали.

Роберт вскинул голову, отвлекаясь от сбора мусора, и улыбнулся, тщательно маскируя смущение. Именно в эту минуту он думал о поцелуе, сгребая осколки посуды в совок.

— Извинения излишни. Мне не было не приятно.

Натали скользнула взглядом по широкой спине детектива. Покатые плечи выглядели так, словно легко могли удержать целый небосвод, подобно древним Атлантам. Исподтишка наблюдая за Таннером, Натали пыталась понять, почему он помогает ей? Неужели только лишь из-за чувства вины? Натали смутилась, поймав себя на мысли, что совершенно не жалеет о своих словах Уильямсу. Тяжело вздохнув, подобрала с пола фотографию Баки. К горлу подкатил комок. Краем уха Таннер услышал слабый всхлип: девушка стояла посреди гостиной, борясь с истерикой. Он не нашел ничего лучше, чем подойти и притянуть её к себе. Натали сжалась в комок в крепких руках, утыкаясь в мерно вздымающуюся грудь детектива. Сразу стало как-то спокойно. Размазывая слезы по лицу, слушала, как ровно и сильно бьется сердце под тонкой тканью футболки. Этот звук гипнотизировал.

— Ничего… Всё наладится, — коснувшись подбородком ее виска, пробормотал Роберт. Утешать он никогда не умел, и чувствуя себя нелепо, казался самому себе бесполезным созданием. — Он к вам ещё приедет, помиритесь…

«Господи, что за хуйню я несу!» — подумалось ему. Да уж, утешитель из него никакой.

— Да к черту этого самовлюблённого мерзавца! — фыркнула Натали, все ещё прячась в крепких мужских руках. — Думаете, это из-за него? Нет… Баки был со мной так долго, что я не представляю, как теперь жить… Он был мне самым близким другом. Единственным…

— Что ж… Придется привыкнуть к пустоте, — отозвался Роберт, и сразу пожалел о своих словах — девушка снова заплакала. — Натали, давайте отложим уборку? Мне кажется, что это не то, чем бы вам хотелось сейчас заниматься…

— А что же мне ещё делать?