Кто не спрятался

— Разве Мелисса не платит тебе по пятницам?

— Она сказала, что занесет деньги на выходных.

Джастин помогает Мелиссе в кафе с начала лета, и я почти распрощалась с надеждой на то, что он найдет другую работу. Он ходил на пару собеседований — в обувной магазин и в магазин музыкальных дисков, — но стоило хозяевам узнать, что у него есть привод в полицию за мелкое воровство, как на этом все заканчивалось.

«Это можно понять, — сказал тогда Саймон. — Ни один наниматель не рискнет взять на работу человека, который может запустить руку в кассу».

«Но ему было четырнадцать! — вступилась я за сына. — Его родители только что развелись, и ему пришлось сменить школу. Он же не уголовник-рецидивист!»

«Все равно».

И я перестала спорить. Мне не хотелось ссориться с Саймоном. По документам нанимать Джастина было нельзя, но стоило только познакомиться с ним… И я обратилась за помощью к Мелиссе.

«Он мог бы развозить заказы, — предложила я. — Или раздавать рекламные листовки. Что угодно».

Джастин никогда не любил учиться. В младшей школе он не любил читать — даже алфавит выучил, только когда ему исполнилось уже восемь лет. Чем старше он становился, тем сложнее мне было уговорить его пойти в школу. Играть на улице или гулять по торговому центру ему нравилось куда больше, чем сидеть в классе. Школу он бросил, получив аттестат о неполном среднем образовании. Отличные оценки у него были только по информатике. К этому времени Джастина уже поймали на мелкой краже в магазине. В какой-то момент учителя поняли, что он страдает дислексией, но предпринимать что-либо по этому поводу было уже поздно.

Мелисса задумчиво посмотрела на меня, и я подумала, не переступила ли я границы нашей дружбы, не поставила ли ее в неловкое положение.

«Я возьму его к себе в кафе».

Я потеряла дар речи. Просто сказать «спасибо» казалось недостаточным.

«Буду платить ему минимальную зарплату, — поспешно добавила Мелисса. — И первое время он будет на испытательном сроке. Работа с понедельника по пятницу, утренние и вечерние смены чередуются. Иногда ему придется подменять меня на выходных».

«Я твоя должница», — пробормотала я.

«Ну а для чего еще нужны друзья?» — отмахнулась Мелисса.

— Полагаю, теперь, когда ты получаешь зарплату, ты можешь давать маме деньги на жилье, — говорит Саймон.

Я возмущенно смотрю на него. Саймон никогда не вмешивается в воспитание детей. Нам даже не пришлось говорить об этом — когда я встретила Саймона, Джастину было восемнадцать, а Кейти четырнадцать. Они фактически были уже взрослыми, пусть иногда и вели себя как дети. Им не нужен был новый папа, и Саймон, к счастью, не пытался им стать.

— Ты не просишь денег у Кейти.

— Она моложе тебя. Тебе уже двадцать два, Джастин, пришло время самому о себе заботиться.

Джастин рывком вскакивает с дивана:

— Ну ты и нахал! Может, сам начнешь давать деньги на дом, прежде чем говорить мне, что делать?

Просто ужас какой-то! Двое моих близких готовы вцепиться друг другу в глотку.

— Джастин, не смей так говорить с Саймоном. — Я не хотела принимать чью-то сторону, но стоило мне открыть рот, как я увидела боль в глазах Джастина, будто предала его. — Он просто предложил. Я не прошу тебя давать мне деньги.

И никогда не попрошу. Плевать, что большинство людей сочтет это неправильным. Меня не переубедить. Даже если бы я брала с Джастина за еду и жилье минимальную плату, у него все равно почти ничего не оставалось бы. Как он может при таких обстоятельствах устраивать свою жизнь, не говоря уже о том, чтобы что-то откладывать на будущее? Я была моложе Кейти, когда ушла из дома с одной-единственной сумкой, ребенком под сердцем и упреками родителей, звенящими в ушах. Я хочу лучшего для своих детей.

Но Саймон не унимается:

— Ты ищешь работу? Кафе — это, конечно, хорошо, но если ты хочешь купить машину и снять квартиру, тебе нужно зарабатывать больше, чем Мелисса может платить.

Не понимаю, что на него нашло. Нас нельзя назвать богачами, но мы держимся на плаву. Мне не нужно брать деньги у детей.

— Папа сказал, что одолжит мне денег на покупку машины, когда я сдам на права.

Я чувствую, как Саймон вздрагивает — как и каждый раз, когда кто-то упоминает Мэтта. Иногда такая его реакция меня раздражает, но куда чаще я ощущаю прилив нежности. Вряд ли Мэтт когда-нибудь мог предположить, что кто-то еще сочтет меня привлекательной. Мне нравится, что Саймон любит меня настолько, что даже ревнует.

— Папа молодец, — быстро добавляю я. Мне хочется поддержать Джастина, сказать хоть что-то, чтобы он не расстраивался. — Может, ты сдал бы экзамен на получение лицензии таксиста.

— Я не собираюсь всю жизнь развозить клиентов на такси, мам.

Мы с Джастином были так близки, когда он был маленьким, но он так и не простил мне того, что я бросила Мэтта. Наверное, если бы он знал всю историю, то принял бы мою сторону, но я не хотела, чтобы дети плохо думали об отце. Не хотела, чтобы им было так же больно, как мне.