Кто не спрятался

Будет ли Нейл жить здесь и дальше? Наверное, кровь уже высохла, свернулась, края луж подернулись коркой, и та постепенно отслаивается… Кому-то нужно будет отмыть все это, и я представляю себе команду уборщиков, оттирающих плитку и обрабатывающих все поверхности белизной. Но кухня сохранит память о случившемся, и тень умершей там женщины вечно будет обитать в доме.

Моя входная дверь распахивается, и я чувствую исходящее изнутри тепло. Тут так уютно, и даже груда верхней одежды на вешалке у лестницы и куча обуви у двери кажутся привычными, успокаивающими. Саймон пропускает нас, и я следую за Кейти внутрь.

— Ну ладно, я поехал, — говорит Мэтт.

Но Саймон вдруг останавливает его:

— Не хочешь выпить с нами? Я думаю, нам всем сейчас не повредит бокал вина.

Мэтт колеблется, но недолго:

— Конечно. Не откажусь.

Я жду в прихожей, сняв пальто и бросив обувь в общую кучу у двери. Джастин, Кейти и Мэтт проходят в гостиную, и я слышу, как Мэтт спрашивает, собираемся ли мы ставить рождественскую елку и какие подарки могут порадовать их в этом году. Саймон выносит из кухни бутылку вина и бокалы, тщательно зажав их ножки между пальцев.

— Ты идешь? — обеспокоенно спрашивает он, не зная, как мне помочь.

Улыбнувшись, я отвечаю, что сейчас подойду.

Дверь все еще не заперта, и я распахиваю ее, вдыхаю холодный воздух и заставляю себя посмотреть на соседний дом, на садик Мелиссы, обнесенный полицейской лентой.

Не для того, чтобы вспомнить о случившемся, но чтобы понять: теперь все кончено.

Затем я закрываю дверь и иду к своей семье.

Эпилог

Мелисса так и не поняла, насколько перспективным было расширение поля предоставляемых услуг. Не могла понять — или не хотела понять. Не знаю. Если мы когда-то и спорили о чем-то, то только об этом. Она была такой умной во многих отношениях. И ей так нравилось работать со мной. Она верила в меня, когда все остальные от меня отвернулись. Но при этом в некоторых аспектах она оставалась весьма недальновидной.

«Все и так хорошо, — говорила она. — Мы отлично зарабатываем. Зачем раскачивать лодку?» Но я знал, что мы можем заработать куда больше, и меня злило, что Мелисса не хочет этого понять. Тоже мне — деловая женщина.

Ей нравилось верить, что она моя наставница, что все это — ее идея, но на самом деле она нуждалась во мне куда больше, чем я нуждался в ней. Ей ни за что не удалось бы так хорошо скрыть свои следы без меня.

Мелисса ни на что не была способна без меня.

Эта игра в кошки-мышки, травля Кейти в метро — это была моя идея.

Эти две красавицы не промолчали бы, да и полиция уже наступала нам на пятки. «Последняя услуга, — попросил я Мелиссу. — Давай сделаем это — и ты улетишь в Рио с восьмьюдесятью процентами всего, что мы заработали. И никто никогда тебя не найдет». Да, нам было хорошо работать вместе, но пришло время каждому пойти своей дорогой.

О да, восемьдесят процентов.

Она думала, что всем здесь заправляет. Ей нравилось задирать нос. А ведь это я напечатал те объявления в газете, это я взломал систему камер наблюдения, это я находил нам новых клиентов — правда, без списка контактов Нейла тут не обошлось. И что я получил за все это? Долбаные двадцать процентов выручки.

«Сделай это, — умолял я Мелиссу. — Сыграй в эту игру — и беги. Сделай это ради меня. Я помог тебе, теперь и ты помоги мне».

И она согласилась.