Кто не спрятался

Я смотрю на нее, не понимая, о чем она. Джастин приносит воду. Он не дал ей стечь, и вода мутная и тепловатая, но я пью с удовольствием. Хоть бы боль в горле прошла…

— Мам, мы готовили «Двенадцатую ночь» к экзамену по английской литературе. Я эту пьесу наизусть знаю. И он сказал, что я создана для роли Виолы. Я прошла пробы прямо там — в прямом смысле слова безумие, да? И получила роль! Остальные актеры репетировали уже несколько недель, а мне предстоит все запомнить за полмесяца!

У меня кружится голова.

— Но что это за режиссер? Ты о нем что-то знаешь?

— Его зовут Айзек. Оказывается, его сестра училась в одном классе с Софией, поэтому у нас есть общие знакомые. Он работал в театре в Эдинбурге, а главное — и это самое потрясающее! — теперь собирается отправиться с «Двенадцатой ночью» на гастроли. Он невероятно амбициозный. И такой талантливый!

Я замечаю на лице Кейти характерное выражение. Дело тут не только в восторге от новой работы.

— И красивый?

— Очень. — Она краснеет.

— Ох, Кейти…

— Что? Мам, все нормально, честно. Я думаю, он тебе понравится.

— Хорошо. Пригласи его в гости.

— Я с ним только вчера познакомилась, мам, — фыркает Кейти. — И не буду просить его встретиться с моими родителями.

— Ну, пока мы с ним не познакомимся, на гастроли ты не поедешь, так что…

Мы возмущенно смотрим друг на друга.

— Может быть, поговорим об этом, когда тебе станет лучше? — вмешивается Саймон.

— Мне уже лучше, — упрямо возражаю я, но едва ли мне удается убедить моих близких, потому что как раз в этот момент у меня начинает кружиться голова и приходится закрыть глаза.

— Да, это уж точно. Пойдем, тебе пора ложиться в постель.

Я вспоминаю о его обещании:

— Ты позвонил в полицию?

— Да. Поговорил с кем-то из следственной группы.

— Рампелло?

— По-моему, да. Я рассказал, что ты волнуешься из-за объявления — мол, женщина на фотографии была немного похожа на тебя…

— Это и была я!

— И этот следователь, с которым я говорил, сказал, что он понимает, почему ты волнуешься, но сейчас они не считают, будто убийство Тани Бекетт связано с другими преступлениями.

— Должна быть какая-то связь, — настаиваю я. — Это не может быть совпадение.

— Ты с ней даже не знакома. Почему ты так волнуешься? — спрашивает Джастин.

— Потому что ее убили! — Он никак не реагирует, и я в отчаянии перевожу взгляд на Кейти. — И потому что моя фотография…

— Это была не твоя фотография, родная, — перебивает меня Саймон.

— Потому что моя фотография была в точно таком же объявлении, как и у нее. Поэтому я считаю, что у меня есть все основания волноваться, вам так не кажется?

— Если в объявлении рекламируются платные линии, то тут всегда дело нечисто, — говорит Саймон.

— А это тут при чем?

— Так она занималась сексом по телефону или эскорт-услугами? В общем, работа связана с риском.

Пожав плечами, Джастин садится на диван и достает мобильный.

— В новостях сказали, что она была учительницей, а не проституткой.

Я вспоминаю фотографию в газете и думаю о Тане и ее парне. Представляю себе заголовки статей о моем убийстве. Интересно, какую фотографию они выберут в качестве иллюстрации? И возьмут ли интервью у Грехема Холлоу?

— В объявлении ничего не говорилось об эскорт-услугах, верно, мам? — спрашивает Кейти.

— Там был интернет-адрес. — Я прижимаю ладонь ко лбу, пытаясь вспомнить. — Что-то вроде «Найдите Ту Самую».

— Больше похоже на рекламу сайта знакомств. Может быть, ее убил кто-то, с кем она познакомилась онлайн.

— Я не хочу, чтобы ты ходила гулять одна, — заявляю я.

Кейти в ужасе смотрит на меня.

— Из-за одного убийства на другом конце Лондона? Мам, не глупи. Людей убивают все время.

— Мужчин, да. Парней из банд. Наркоманов и всяких безрассудных дураков. Но не молодых женщин, которые просто возвращаются с работы. Либо ходи гулять в компании, либо вообще не выходи.

Кейти смотрит на Саймона, но в этом споре он становится на мою сторону.

— Мы просто хотим, чтобы с тобой все было в порядке.

— Это непрактично. А как же работа? В субботу я в ресторане до половины одиннадцатого вечера, а теперь, когда мне досталась роль в «Двенадцатой ночи», буду репетировать по вечерам. И у меня нет выбора — домой придется добираться самой.

Я собираюсь возразить, но Кейти перебивает меня — мягко, но настойчиво:

— Я уже большая девочка, мам. Я буду осторожна. Тебе не нужно волноваться за меня.

Но я волнуюсь. Волнуюсь за Кейти, когда она каждый вечер едет домой с работы, витая в облаках, мечтая о славе и подиумах и не замечая ничего вокруг. Волнуюсь за всех Кэтрин Таннинг и Тань Бекетт, которые понятия не имеют, что уготовила им жизнь. Волнуюсь за себя. Не знаю, что означают эти объявления и почему мою фотографию напечатали в газете, но опасность — реальна. Я не вижу ее, но могу почувствовать. И она приближается.

Глава 10