Кто не спрятался

Ник покосился на нее, и Келли улыбнулась — не столько из-за шутки, как потому, что инспектор сменил гнев на милость.

— А вы сами? Из Лондона?

— Лондонец до мозга костей, хотя по рождению я итальянец, эмигрант во втором поколении. Мои родители с Сицилии, приехали сюда, когда мама была беременна моим старшим братом, и открыли ресторан в Клеркенвелле.

— «У Рампелло», — предположила Свифт, вспомнив разговор с Мелиссой.

— De preciso[10].

— Вы говорите по-итальянски?

— Не лучше среднестатистического туриста, к стыду моей мамы. — Светофор впереди переключился на зеленый, но водитель машины перед автомобилем Ника замешкался, и инспектор посигналил ему. — Нам с братьями приходилось работать в ресторане на выходных и после школы, и мама говорила нам на итальянском, что делать. Я отказывался отвечать.

— Почему?

— Упрямство, наверное. К тому же я уже тогда знал, что кто-то из нас унаследует ресторан, когда родители выйдут на пенсию, и не хотел оказаться их преемником. Я всегда хотел стать полицейским.

— И родителям это не нравилось?

— На моем выпускном из академии они плакали. И отнюдь не от счастья.

Они свернули на Олд-Глостер-роуд, и Келли включила Гугл-карты на смартфоне, чтобы уточнить, где находится дом с номером двадцать семь.

— Тут мало частных домов. Наверное, мы все-таки ищем квартиру в многоквартирном доме.

— Черт его знает, что мы ищем, — мрачно откликнулся Ник, паркуя машину перед китайским ресторанчиком.

На дороге перед ним тянулись две желтые линии — знак того, что здесь нельзя останавливаться дольше чем на двадцать минут. Дом номер двадцать семь ютился между прачечной и обшитой досками букмекерской конторой неподалеку.

— Я думаю, наши шансы найти тут мистера Джеймса Стэнфорда стремятся к нулю.

Ник достал из бардачка техпаспорт автомобиля и положил на приборную панель, хотя патрульной маркировки на машине обычно хватало, чтобы инспекторы дорожного движения не выдвигали претензий по поводу неправильной парковки.

Дверь дома почернела от выхлопных газов. Она вела в пустой коридор с грязным дощатым полом, поскрипывавшим под ногами. Вахтера в подъезде не было, как не было и лифта. Коридор заканчивался тупиком, и вдоль трех стен тянулись ряды запертых почтовых ящиков.

— Вы уверены, что мы приехали по адресу? — спросила Келли.

— Адрес тот, это точно, — мрачно ответил Ник. — Только никакого Джеймса Стэнфорда мы тут не найдем.

Он указал на плакат на двери. Края плаката чуть отклеились от облупившейся краски на стенах: «Надоело ездить за почтой? За отдельную плату мы доставим всю корреспонденцию вам домой!»

— Это почтовый центр, тут хранятся письма до востребования. Больше мы ничего не узнаем.

Инспектор достал мобильный и сделал фотографию плаката, затем осмотрел ряды почтовых ящиков. Никакой системы в них он не обнаружил.

— Вот оно. — Келли начала с другого края коридора. — Джеймс Стэнфорд. — Она с надеждой подергала ручку ящика. — Заперто.

— Кредитка, которой он оплачивал объявления, тоже зарегистрирована на этот адрес, — сказал Ник. — Как только мы вернемся, раздобудьте ордер на получение личных данных и выясните, кто развозит сюда почту. Нам морочат голову, и мне это не нравится.

Компания, предоставлявшая почтовые услуги на Олд-Глосер-роуд, согласилась помочь — на удивление, даже без проволочек. Чтобы избежать обвинений в нарушениях и, как подозревала Келли, проблем из-за халатной проверки данных, фирма выдала им всю информацию по Джеймсу Стэнфорду, не дожидаясь, пока судья подпишет ордер.

Среди документов Стэнфорда оказались не только выписка по счету кредитной карты и договор с почтовой службой, но и копия его водительских прав: мужчина, белый, год рождения — 1959. Во всех трех документах значился адрес в Эмиршеме, городке в Бакингемшире, куда дотягивалась линия лондонского метрополитена под названием «Метрополитен», выходящая за пределы Лондона.

— Могу поспорить, цены на недвижимость тут невероятные, — заметил Ник, когда они проехали несколько огромных частных домов, скрытых внушительными металлическими воротами.

— Хотите, я свяжусь с местной полицией? — спросила Келли, доставая мобильный, чтобы узнать номер здешнего отделения.

— Сами справимся, они и глазом моргнуть не успеют. Давайте проверим дом и, если там никого не окажется, осторожно расспросим соседей.

Особняк в тюдоровском стиле на Кэндлин-стрит строился вовсе не во времена поздней готики, несмотря на фасад с черными контрфорсами. Большой современный особняк высился посреди сада площадью в акр или около того. Ник подъехал к воротам и остановился в поисках кнопки домофона, но ворота распахнулись автоматически.

— Ну и какой тогда в них смысл? — спросила Келли.

— Все ради видимости, так? — хмыкнул Ник. — Чем больше денег, тем меньше смысла.

Под колесами автомобиля захрустел гравий, и Ник посмотрел на окна: не выглянет ли кто? Они припарковались рядом с лакированным серым «рендж-ровером».

— Красота! — Ник присвистнул.