Кто не выжил, я не виноват

Окно высокое, узкое, с плавным заострением в верхней части. Такие окна-бойницы в прошлом называли стрельчатыми, но вести огонь из них можно было и сейчас. Отец нарочно пристроил к дому башню с широким круглым основанием, чтобы устроить в ней кабинет с видом на Москву-реку. Он не собирался ни в кого стрелять, просто стоял у окна и смотрел вдаль. Но сын очень хотел, чтобы отец взялся за оружие.

– Я говорил со следователем, он все сделает, Хромову предъявят обвинение, – проговорил Эдик.

– Это я говорил со следователем, – не поворачивая к нему головы, заявил отец.

– Я тоже.

– Ты просто говорил, а я решил.

– С Хромовым тоже нужно решить.

– Почему ты не решил? – Отец повернулся к сыну и посмотрел на него с колкой насмешкой.

– Я только собираюсь.

– Надо было брать его за рога и тыкать мордой в грязь. А ты сам в лужу сел. Перед своей Тамарой.

– Когда? – спросил Эдик и нахмурился.

Да, вчера он реально ударил в грязь лицом, но к Тамаре вроде один ездил. Или отец наблюдение к нему приставил? Но тогда почему эти козлы не подписались?

– Тогда. Когда можно было решить с этим Хромовым.

– Вообще-то, он в погранвойсках служил, – буркнул Эдик.

– Давай и тебя в погранвойска отправим.

– Да я-то не против. – Эдик сморщился, как он это делал, когда кривил душой. – Но я же под уголовным делом. Меня могут посадить. Ты же не хочешь быть отцом зэка?

– Что ты предлагаешь?

– С Хромовым нужно решить. Ему предъявят обвинение, и он исчезнет. Дело закроют.

– Как он исчезнет?

– Можно же что-то придумать.

– Что, например?

– Не знаю, – сказал Эдик и пожал плечами.

– И я не знаю, – отрезал отец, пристально глядя на него.

– Тогда я сам что-нибудь придумаю.

Он действительно мог решить проблему с Родионом. В следующий раз Эдик возьмет с собой пистолет, и если этот урод снова наедет, пристрелит его. С Ефимом же как-то справился, да и Танюху неслабо приласкал. Возможно, его посадят за убийство Хромова, но так отец и будет в этом виноват. Эдика убьют где-нибудь на этапе, и пусть он всю жизнь жалеет.

Эдик наклонил голову, с тоской и обидой глянул на отца.

– Не надо ничего делать, – произнес тот.

– Надо! – чувствуя слабину, надавил на отца Эдик.

– Ты уже все сделал. Теперь вот мучайся.

– Мучайся! Если не хочешь потерять сына!

Отец долго смотрел на Эдика, собирался ответить резкостью на его выпад, но в конце концов успокоился и сказал:

– Я что-нибудь придумаю.

– Проблема будет решена?

Отец медленно кивнул и взглядом показал на дверь. Разговор окончен, дальше только действие. А уж он-то знал, как решать такие вопросы.

Глава 7

Ответный удар не заставил себя ждать. Они сделали квартиру под ключ, хозяин принимал работу, и на это торжественное мероприятие вломился наряд милиции. Стражи порядка вывели Родиона из дома в наручниках. Он никогда еще не чувствовал себя таким униженным и оскорбленным, представлял, как будет ставить Эдика на колени перед Тамарой, еще думал о том, как сбежать из-под стражи.

– Как настроение? – спросил Нерестов.

Он сидел за столом, направляя острие карандаша на Родиона. Следователь как будто хотел вставить его ему в нос, чтобы подточить грифель.

– Издеваетесь?

– Нет, просто хочу тебя взбодрить, чтобы ты не скис раньше времени, смог четко и ясно рассказать, как было дело.

– Какое дело?

– Ты же был трезвый, когда гнался за Сбитневым?

– Я за ним не гнался.

– Не гнался, но догнал. Мы провели следственный эксперимент и выяснили, что гражданин Волжанский не мог убить Сбитнева.

– Провели эксперимент и придумали, – сказал Родион.

– Выяснили и заставили Волжанского дать признательные показания.

– Я вас внимательно слушаю. – Голосом Родиона говорил сам сарказм.

– Это ведь ты убил и Сбитнева, и его жену, а Волжанского запугал, заставил его взять всю вину на себя.

– Я слышал про театр абсурда, теперь буду знать, что есть такая прокуратура. Аплодирую стоя!

– На самом деле тут нет ничего смешного. – Нерестов лез из кожи вон, чтобы сохранить беспристрастное, важное выражение лица.

– На самом деле это очень смешно, – сказал Родион, наклонился к нему, вцепился в него взглядом и широко улыбнулся. – Вы должны держаться, но никак не можете сделать это. Ну, давайте! И раз-два-три! Улыбочка! И раз-два-три! Две улыбочки!

Бывает такое, человеку хочется чихнуть, он держится, но перед глазами у него кривляется дружок и своими ужимками заставляет беднягу сорваться. Родион же принуждал Нерестова улыбнуться в ответ на ту глупость, которую он тут ему впаривал.

– Хромов! – Нерестов плотно сомкнул губы, чтобы не улыбнуться, и наклонил голову, как будто для того, чтобы глаза его налились кровью.

– Гражданин следователь, почем нынче белые нитки?

– Хромов, ты играешь с огнем!

– С огнем играете вы! Я ведь президенту напишу! Мы с ним в одной конторе служили!

– Президенту напишешь? – Нерестов задумался.

– Напишу. От всей души.

– Делай что хочешь. Но сначала распишись в постановлении. – Следователь достал из папки заполненный бланк, положил его на стол и пододвинул к Родиону.

– Что это?

– Постановление. О привлечении гражданина Хромова в качестве обвиняемого.

– Не буду я ничего подписывать.

– Отказываешься?

– Отказываюсь.