Кто не выжил, я не виноват

В дом давно уже никто не заходил, замок заклинило. Родиону пришлось повозиться с ним, чтобы открыть.

В прихожей было пыльно, но мебель стояла на своих местах, вещи не разбросаны. Полы крепкие, доски под ногами не прогибались, но местами скрипели нещадно. Ничего, они расходятся, вернутся на места, а если нет, то Родион что-нибудь придумает. Руки его уже сейчас требовали дела.

В доме были печь и камин, но второй этаж отапливался только допотопным электрическим обогревателем. Мебель старая, но тут было все, что нужно для жизни. На кухне гарнитур, посуда, печь с баллонным газом. Один шкаф без дверцы, другой держался на честном слове, но это было поправимо.

На первом этаже кухня, горница и спальня. Еще две комнаты на втором этаже.

Вику понесло наверх, а Тамара остановила свой выбор на нижней спальне. Кровать там железная, но широкая, полуторная. Родион очень надеялся, что ему найдется в ней место.

Он уже осмотрел оба этажа, а Ленька все мялся на террасе, не решался войти в дом. Как будто Вика могла его прогнать.

– А ты чего как не родной? – спросил Родион, плотно закрывая за собой дверь.

На дворе уже совсем стемнело. В доме горел свет, и туда запросто могли налететь комары.

– Да не знаю, может, назад, в Москву. Ночью дороги свободные.

– И головы у дураков тоже. От мозгов. Подрежут на повороте, и улетишь в кювет. Завтра с утра поедешь.

– Я бы потом вернулся.

Родион догадывался, что Вика в него влюблена. По-глупому, по-детски, но все-таки. Ему вовсе не хотелось оставаться и с Тамарой, и с ней. Будет очень хорошо, если рядом с Викой окажется парень, который оттянет на себя хотя бы часть ее внимания.

– Не боишься?

– Я ружье у отца возьму.

– Стрелять-то умеешь?

– По тарелочкам.

– По тарелочкам, стало быть, – Родион ухмыльнулся.

С такой подмогой каши не сваришь, но лучше что-то, чем ничего.

– Давай, приезжай. Только не завтра.

– А когда?

– Побудь немного дома. Дня три-четыре. Если нас не будут искать, то приезжай.

– А если будут?

– Позвонишь нам, предупредишь.

– Ну да, Машка может спросить.

– И не только она.

Удочку мог забросить Гоша и Эдик, и Мигайлов. Сделать это они могли хитро. Ленька даже не поймет, что сдал своих. Не зря ли они выбрали этот вариант?

– А кто еще?

– Не знаю. Но сообщи обо всех. Летний душ у вас здесь, стало быть?

Это заведение сколочено было из досок и с виду напоминало деревенский сортир на несколько кабинок. В одной половинке находился душ, в другой – ржавые лопаты, вилы, все такое прочее.

Пол в кабинке дощатый, гнилой. Родион осторожно наступил на него, открыл кран над головой. С железной лейки стекла ржавая вода, и бак опустел.

Колодец находился неподалеку. Вода в нем была не очень чистая, мутноватая, но для душа вполне годилась.

Газ в баллоне имелся, плита работала. Родион поставил на нее таз, в который вошло два с половиной ведра, смешал горячую воду с холодной, и уже к полуночи Тамара смогла принять душ. Хватило теплой воды и Вике. А ему пришлось довольствоваться холодной.

Ужинали они бутербродами. Кровать застелили бельем, которое Тамара взяла из дома.

Прежде чем лечь, Родион выглянул за ворота. Улица темная, ни одного фонаря. В соседних домах тоже темно. Зато в небе полная и оттого яркая луна. И тишина, даже сверчки почему-то молчали, как будто кого-то боялись. Может, лешие по лесу бродят, или разбойный люд к дачам подбирается. Вдруг Гоша уже знает, куда уехала Вика?

Парень зашел в спальню, из окна обозрел двор, поросший травой и залитый лунным светом, разделся, потом снова глянул в окно.

– Ну и как там? – спросила Тамара.

– Тишина. Или затишье.

– Перед бурей?

– Перед ураганом, – сказал Родион и крепко прижал Тамару к себе.

– Может, не надо?

– Ураган не спрашивает, он налетает.

На ней была одна только ночная рубашка, под подолом свободно. После короткой и мягкой артподготовки ударная сила вырвалась на оперативный простор. Тамара с удовольствием почувствовала себя театром боевых действий.

– Может, не надо? – после первой легкой атаки спросил он.

Тамара мотнула головой. Она требовала масштабного наступления с применением всей огневой мощи. Родион ввел в бой тяжелую технику, и тут где-то неподалеку вдруг бахнуло ружье. Это было именно оно, а не ракетница или фейерверк.

Родион вскочил как подстреленный, сначала схватил пистолет и выглянул в окно, только затем надел штаны.

Он вышел из комнаты и едва не столкнулся с Ленькой, который галопом несся вниз по лестнице.

Родион остановил Леньку и скомандовал:

– Давай за мной.

Только они вышли из дома, как прозвучал второй выстрел где-то на соседнем участке.

В окнах дома горел свет, по двору кто-то бежал.

– Убью, сука! – разнесся по окрестностям мужской голос.

Забор между участками был сделан из штакетника. Родион увидел, что к нему со стороны соседнего дома стремительно приближается человек, и направился ему навстречу.

Человек подбежал к забору, снял с него пару досок и пролез в образовавшуюся щель. Только тогда Родион понял, что это женщина, молодая, полноватая, но шустрая. В ночной рубашке, босиком. Круглолицая, курносая, рот маленький, но губы полные.