Кто ответит? Брайтон-бич авеню

Закончив тяжкий труд, подошел к боссу за гонораром. Раскрылся бумажник, из которого была извлечена двадцатка, а узрел Боря в бумажнике столько наличных крупнокалиберных купюр и столько кредиток, что слюни потекли от зависти.

— Мистер Каталино, — вновь произнес он. — Конечно, сейчас я слабый, вам неинтересно поддерживать со мной разговор, но в России вот также бетонировали неимущие люди и у меня на вилле, в Малаховке. Не слышали о таком местечке?

Мистер Каталино напряг память, но о Малаховке так ничего и не вспомнил.

— Так вот, — продолжил Боря. — В России уйма алмазов. И мы могли бы их сюда вывозить. У меня есть концы в Якутии, там алмазы и добывают. О Якутии в курсе?

Вновь тяжкое напряжение памяти, и вновь отрицательный результат напряжения.

Боря тем временем разродился эмоциональным монологом со многими непонятными для итальянца словами.

— Я — мичуринец по призванию! — говорил Боря, бив себя в мускулистую потную грудь громадным кулаком. — Но мне необходим спонсор. Я беру котов, ращу их, потом выбрасываю миль за двадцать от дома и — жду. Тех, кто вернулся, продолжаю кормить. Дистанция увеличивается. Тридцать миль, пятьдесят… Коты приходят. Ну, уж кошки — точно. Особенно если у них в данный момент котята. Приходят! У них — долг! Проверено! Мы заплутаем, они — никогда! Такой маленький мозг и столько ума! Я потрясен! Итак, вы едете в Союз через Финляндию. С любимым котом. Вы посещаете Ленинград, осматриваете музей, где вам передают в толкучке перед гардеробом камни: далее, не доезжая до границы, выпускаете кота с ошейником в поле… Естественно, с другой стороны границы, в Финляндии у вас должна быть база — хотя бы сарай, и я там готов жить…

— А голубь? — спросил итальянец, посмотрев на собеседника с легкой заинтересованностью. На потной лысине его, словно приклеенные, сидели две мухи.

— А пограничники? — спросил Боря. — Путешествую с почтовым голубем? Ха-ха! К тому же вы рискуете: ястребы, мелкие лесные хищники… Нет, наша задача — тренированный кот. Никому не дающийся в руки. Все учтено, я — мичуринец, слышали о таких?

О мичуринцах итальянец также никакого понятия не имел, однако идеей Бориной заинтересовался, и через неделю, попросив благословения у супруги Риты, отправился Боря в штат Вирджиния, где у мистера Каталино имелось ранчо.

План контрабанды из Советского Союза с его аламазодобывающей Якутией итальянца не привлекал, ибо имел мистер собственные знания на сей предмет, включая и географические, а кроме того, и собственные устремления, связанные с регионами Южной Америки и Африки. Как компаньона он, естественно, Борю не рассматривал, но как мичуринца, пожалуй что — да, положив ему зарплату сто двадцать долларов в день и выделив в помощь прислугу, обитавшую на ранчо.

Боря курсировал на хозяйском «бьюике» из Вирджинии в Нью-Йорк, навещая жену с дочерью и отлавливая по задворкам трущоб приглянувшихся котов. Часть из них из Вирджинии удирала, возвращаясь, вероятно, в Нью-Йорк, а часть приживалась, давая потомство, воспитываемое Борисом и челядью итальянца.

Воспитание сводилось к простым вещам: котов дрессировали на передвижение по пересеченной местности и прививали им настороженность и пугливость, гоняя по дому противным хрустом дешевых пластиковых пакетов. Эти звуки, по логике Бори, были адекватны шагам подкрадывающегося человека к исполняющему ответственную миссию коту.

Вскоре за первой партией воспитанников прибыл черный человек и увез питомцев в неизвестном направлении.

Боре же стало грустно. Он за бесценок продал итальянцу идею, теперь сидит как дурак в захолустье, дезинфицирует бесчисленные царапины на руках от котовьих когтей и всего-то за сто двадцать зеленых и бесплатную жратву! А сливки собирут, конечно же, другие.

В очередное свое посещение Нью-Йорка Боря навестил Иосифа, рассказав ему о своем котовом бизнесе, неплохих, как он соврал, доходах из Южной Африки и предложив свой «финский» вариант, более понятный здесь, на Брайтоне.

Иосиф идею одобрил и, хотя в доходы Бориса не поверил, однако, оговорив свой процент, вывел компаньона на Семена Фридмана, человека с серьезным авторитетом. Чем именно Фридман занимался, Боря не знал, но вмиг оценил роскошь его особняка и ботинки за триста долларов — сам Боря ходил в кроссовках за пятерку из дешевого магазина «Файва».

Котовью идею Фридман воспринял со смешком, выразив свое восхищение перед авантюризмом итальянца, а в итоге сказал так:

— О тебе я все прокачал. В Союзе тебя знают, мнения неплохого. Котов оставим, пусть они бегают по помойкам и по Южной Африке, а работу я тебе дам. У себя. Сто долларов в день, плюс комиссионные с дела. А дел много. В том числе и бриллиантовых и всяких.

— Сегодняшний день не в счет? — спросил Боря, посмотрев в окно, а после на часы.

Фридман достал сотенную, бросил на стол.

— Я потрясен, — сказал Боря и — возвратил деньги хозяину.

Фридман-младший