Кто полковника подставил

– Иван Алексеевич, – обратился генерал к Никитину, – у тебя есть вопросы к Геннадию Арсеньевичу?

– Да нет, все понятно, я только замок на двери в подвал осмотрю.

Офицеры вместе с Соловьевым вернулись в кабинет директора.

– Андрей Петрович, как вы и предполагали, никого из технадзора к нам в театр для проверки не посылали, – сказала Каминская. – Может быть, скажете, что происходит? Я давно работаю руководителем, меня удивить можно, но напугать трудно. Да и Геннадий Арсеньевич в недавнем прошлом военный, он у нас не из трусливых.

Веселов с Никитиным переглянулись, – хорошо, – произнес генерал, – буду откровенным. Есть данные, что террористы намерены произвести несколько взрывов в городе. Мы уверены, что один из них может произойти в театре 23 февраля во время торжественного собрания.

– Судя по отметкам, сделанным на стене лжепроверяющим, в тех местах будет заложена взрывчатка, – продолжил Никитин. – Проникнуть в подвал проще простого, так как замок в двери можно открыть и гвоздем.

– Мы его сейчас же поменяем, – засуетился Соловьев.

– А вот этого пока делать не надо, – заметил Веселов. – Геннадий Арсеньевич, вы ничего подозрительного не замечали после визита липового инспектора? Может быть, какая-то машина постоянно стоит у театра? Или перед спектаклями кто-то заглядывал в подсобные помещения?

– Был, был один случай. Когда Ирина Васильевна вернулась со Дня руководителя и сообщила, какие вопросы на нем обсуждались, я провел собрание с техническим персоналом, говорил о бдительности и внимании. Тогда уборщица Антипова мне рассказала, что как раз две недели назад она видела светлые «Жигули», которые весь день были на стоянке перед театром. Она с утра чистила урны у входа, в обед уходила домой, чтобы встретить внучку из школы, а потом вернулась, машина не уезжала. Антонина тогда обратила внимание на номер, я его записал-11-98. Первые две цифры – возраст ее внучки, а две последние – год дефолта, который она проклинает до сих пор, так как ее зять-начинающий бизнесмен тогда полностью разорился.

– Ирина Васильевна, каков порядок проведения торжественного собрания 23 февраля? – спросил генерал.

– За пару часов до начала собрания зрительный зал, сцену, все помещения, в том числе и подвальные, проверяют кинологи. Как только начнется официальная часть, наши работники установят столы в буфете и в фойе, потом официанты из АРТ-кафе и ресторана «Южный», где мы заказываем блюда, займутся своей работой. Людей посторонних много, бегают, торопятся, суетятся, за всеми трудно уследить.

– Понятно, – задумчиво произнес Веселов. – Ну, что ж, спасибо за информацию, запишите наши телефоны, если что-то увидите, услышите, узнаете, тут же звоните. Надеюсь, вас не надо предупреждать о том, что о нашем разговоре никто не должен знать. Ирина Васильевна, если не возражаете, Геннадий Арсеньевич проедет с нами и поможет составить фоторобот проверяющего. В ближайшее время мы с вами еще свяжемся.

Попрощавшись с Каминской, офицеры вышли из театра.

– Разрешите мне поехать на своей машине, – обратился к Веселову Соловьев. – На обратном пути мне еще надо заехать в два места.

– Добро, следуйте за нами. Что скажешь, Иван Алексеевич? – поинтересовался Веселов, усаживаясь в «Ауди» Никитина.

– Вы попали в точку. Я тоже предполагал, что теракт может быть направлен против военных, учитывая патологическую ненависть к ним Гасанова, но как вы догадались, что это может произойти в театре 23 февраля?

– Майор, ты «День шакала» Форсайта читал?

– Конечно, это же классика, я бы сказал, учебное пособие для террористов. Подождите, место и время мероприятия заранее известно и его не перенесут. Железная логика, Андрей Петрович, как вам такое только в голову пришло.

– К сожалению, не мне. Признаюсь, «День шакала» я не только не читал, но даже не слышал об этой книге.

– Тогда это подсказка вашей жены, – улыбнулся Никитин.

– Почему так решил?

– Нынешняя молодежь книги не жалует, а Анна Сергеевна принадлежит к другому поколению и потому никак не могла пропустить этот роман. Тем более, что журналисты всегда были падкими на запрещенные произведения.

– «День шакала» запрещали? – удивился Веселов.

– В середине 70-х эту повесть опубликовал журнал Союза писателей одной из наших азиатских республик, в результате, главного редактора сняли, а книга пошла гулять по стране как ротапринтное издание.

– И все-то вы знаете, и про книжку, и про жену, – вздохнул генерал.

– Можно подумать, вы не знакомы с моей биографией, – улыбнулся майор.

– А как же, изучал, иначе бы с тобой не встречался и не работал, – ухмыльнулся Веселов. – Номер «Жигулей» пробивать будем или не стоит терять время?

– Проверить можно, но я уверен, номера фальшивые, как и удостоверение проверяющего. Надеюсь, фоторобот нам что-нибудь даст. Как думаете, Андрей Петрович, почему в течение дня «Жигули» стояли у театра?