Кто помогал Гитлеру. Из воспоминаний советского посла

«Не потому прервались военные переговоры с Англией и Францией, что СССР заключил пакт о ненападении с Германией, наоборот, СССР заключил пакт о ненападении с Германией в результате, между прочим, того обстоятельства, что военные переговоры с Францией и Англией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий».[86]

Здесь были поставлены все точки над «и».

Заключение

Из всего того, что было рассказано на предыдущих страницах, вытекает целый ряд выводов, важнейшие из которых сводятся к следующему:

В предвоенные годы, которые охватывают эти воспоминания (1932–1939 гг.), Советский Союз искренне и настойчиво стремился к наилучшим отношениям с Англией. Это диктовалось, с одной стороны, его общей политикой мира и мирного сосуществования с государствами иных, чем СССР, систем, а с другой — конкретным политическим расчетом Советского правительства создать вместе с Англией и Францией прочный барьер против агрессии фашистских держав — Германии и Италии в Европе.

К сожалению, однако, добрые стремления Советского Союза не встретили сочувственного отклика в Англии. Правда, в стране имелось немало элементов (рабочие, значительные группы интеллигенции, более дальновидные представители буржуазии), сочувствовавших созданию тройственного барьера против фашистской агрессий, которая угрожала также Англии и ее мировым позициям, но государственную власть в описываемый период прочно удерживали в своих руках наиболее реакционные слои буржуазии, ослепленные классовой ненавистью к СССР, как стране социализма. Руководящим политическим центром этих наиболее реакционных слоев являлась так называемая «кливденская клика», собиравшаяся в салоне леди Астор, а их общепризнанным вождем был Невиль Чемберлен. «Кливденская клика» из-за крайней враждебности к Советскому Союзу была решительно против создания тройственного барьера для зашиты британских позиций от фашистских агрессоров и напала, как ей казалось, на «счастливую» идею — столкнуть Германию и СССР и, когда обе эти державы истекут кровью в тяжелой войне, продиктовать Европе такой мир, который был бы выгоден Великобритании. Постепенно набирая силу, эта глупая и преступная концепция достигла своего апогея после 1937 года, когда премьер — министром Англии стал Невиль Чемберлен, а министром иностранных дел — лорд Галифакс Из названной концепции, вдохновлявшей «кливденскую клику», вытекла политика «умиротворения» агрессоров, в первую очередь Гитлера, и ради успеха такой политики (успеха, который так и не был достигнут) Англия и Франция, при поддержке определенных кругов США, в 1938–1939 годах пожертвовали Австрией, Испанией, Чехословакией.

Несмотря на столь неблагоприятные условия, Советский Союз все-таки продолжал свои усилия по укреплению отношений с Англией, а в 1939 году — по созданию барьера против Германии и Италии в форме тройственного пакта взаимопомощи, усматривая в нем наилучшую гарантию против фашистской агрессии. Фактически именно СССР выступил с инициативой такого лакта. «Кливденская клика», относившаяся к подобным планам резко отрицательно, под давлением широких кругов британской общественности и некоторых иностранных государств, особенно опасавшихся Гитлера и Муссолини, вынуждена была маневрировать и время от времени делать вид, будто она готова стать на путь создания тройственного барьера против агрессоров. Такое маневрирование приняло наиболее широкий характер в 1939 году, после того как Гитлер изорвал в клочки мюнхенское соглашение Отсюда вытекло предоставление Польше, Румынии и Греции в марте — апреле 1939 года односторонних гарантий со стороны Англии (и Франции) на случай нападения на них фашистских государств. Отсюда же вытекла и необходимость для правительства Чемберлена (а также правительства Даладье) принять участие в тройных переговорах о заключении пакта взаимопомощи с СССР. Но то были переговоры, предпринятые против воли, из-под палки, ради обмана масс, и поэтому они фактически свелись к чигтому саботажу переговоров, примеры которого в изобилии приведены на предыдущих страницах. Главной заботой Чемберлена (и Даладье) было не стремление возможно скорее заключить тройственный пакт, а поиски путей к тому, чтобы избежать его заключения. Неизбежным следствием такой линии поведения британского (и французского) правительства явилось то, что в августе 1939 года тройные переговоры окончательно зашли в тупик. Стало совершенно ясно, что создание действительно эффективного тройственного барьера против фашис?ских агрессоров благодаря саботажу Чемберлена и Даладье (и только благодаря ему!) оказывается невозможным.