Кто посеял ветер

Сидевший напротив нее Кай говорил по телефону с прокуратурой о санкции на арест. Когда он закончил, Кем позвонил в школу Марка Тейссена, чтобы выяснить, появлялся ли юноша на занятиях. Домой, после бегства через балкон, тот так и не возвращался, и его мать очень переживала по этому поводу. Красным мотороллером он воспользоваться не мог, так как тот находился на хранении в полицейском участке.

Пия листала документы по делу об убийстве Людвига Хиртрайтера и пыталась восстановить ход событий прошлой субботы. Почему она гораздо раньше не поняла, что с Рики Францен что-то не так? Эта женщина вела себя весьма странно. Ее сумка лежала в автомобиле, а не в кухне, — стало быть, она солгала! Она поразительно быстро оправилась от страшного шока. С кем она разговаривала по телефону? И что произошло тогда между ней и Марком Тейссеном?

В офис вошел Крёгер.

— Ты хотела поговорить со мной?

— Привет, Кристиан. Спасибо, что быстро пришел. — Пия в раздумье прикусила нижнюю губу. — А где отчет с результатами экспертизы ружья, которое мы нашли у Фрауке Хиртрайтер? Я не могу найти его в деле.

— Лежит у меня на столе. Зачем он тебе понадобился?

— На нем были отпечатки пальцев?

— Полно́. — Крёгер наморщил лоб — А что?

— Мы исходим из того, что Фридерике Францен застрелила Хиртрайтера, а потом подбросила ружье Фрауке. Было бы очень неплохо найти на нем отпечатки ее пальцев.

— А у нас есть ее отпечатки для сравнения?

— Пока нет.

— Марка, естественно, в школе нет, — сказал Кем, сидевший за соседним столом. — Что будем делать?

Телефон на столе Пии зазвонил почти одновременно с ее мобильным телефоном. Хеннинг! Именно сейчас, после четырех дней молчания, ему взбрело в голову позвонить ей! Она протянула Крёгеру свой мобильный телефон и произнесла с мрачным видом:

— Возьми. Твой лучший друг. Спроси его, пожалуйста, что ему нужно.

Пия сняла телефонную трубку. В ухо ей закричал взволнованный голос, и только спустя несколько секунд она поняла, что у аппарата начальник полицейского участка в Кенигштайне. Выслушав его, она еще больше помрачнела и возмущенно воскликнула:

— Не может быть! Я вам ясно сказала, чтобы вы ждали нас перед домом! Да… нет… об этом мы позаботимся. Перекройте шоссе и проселочную дорогу. Мы подъедем через четверть часа.

Она положила трубку и подняла вверх глаза.

— Что случилось? — встревоженно спросил Кай.

— Марк Тейссен взял госпожу Францен в заложники в ее доме, — угрюмо ответила Пия. — И выстрелил в нашего коллегу, который позвонил в дверь.

Пия тяжело вздохнула, мысленно обругала Боденштайна, который отправился со своей лживой мышью на пикник, а затем вслух коллег, которые своевольно сняли наблюдение с дома в Шнайдхайне.

— Кай, — сказала она, поднимаясь со стула, — обеспечь все необходимое: спецназ, «Скорую помощь», психолога и прочее. Кем и Катрин, мы сейчас выезжаем.

— Я могу тебе понадобиться? — спросил Крёгер.

— Конечно. Непременно. Не забудьте надеть бронежилеты. Через три минуты встречаемся внизу, на парковочной площадке.

Повесив на плечо рюкзак, Пия двинулась к двери и тут вспомнила о Хеннинге.

— Что он хотел? — спросила она, протянув руку за своим мобильным телефоном.

— О, пусть он скажет тебе это сам, — уклонился от ответа Крёгер.

— Да ладно тебе! Что там у него?

— Если я правильно понял, он женился в Англии.

Все прошло гладко. Боденштайн ощущал себя персонажем шпионского фильма, когда переступил порог маленького частного банка в деловом квартале Цюриха и назвал кодовое слово Климатгейт. Его тут же препроводили в подвал, он открыл ячейку и достал из нее кофр. Через десять минут Оливер уже стоял на улице, чувствуя, как у него колотится сердце и подгибаются колени. Незаметно огляделся. Никто не обращал на него внимания. Тем не менее облегчение он испытал только тогда, когда, выехав на автобан, поехал обратно в сторону Винтертура.

Спустя час Оливер достиг Констанца. Швейцарские и немецкие пограничники пропустили его без всяких проблем, и ровно в час он въехал на парковочную площадку отеля «Корабль на озере», стоявшего прямо напротив причала парома. Анника заметила его еще издали и поспешила ему навстречу. У него затрепетало сердце от счастья, когда он увидел, что ее лицо лучится радостью. Она обняла его за шею и поцеловала.

— Это было захватывающее приключение, — усмехнулся Боденштайн.

— Ах, Оливер! Не знаю, как тебя и благодарить!

— Это только первый этап, — сказал он — Боюсь, вести переговоры со Шторхом и людьми из Федерального ведомства уголовной полиции будет куда труднее.

Анника разжала объятия. Улыбка исчезла с ее лица, уступив место выражению подавленности. Легкий бриз, подувший с озера, растрепал ее волосы. Она заправила выбившуюся прядь за ухо.

— Что мне делать, если я не смогу опровергнуть их доказательства? — прошептала она и посмотрела на него своими большими глазами. — Дирк обладает большим влиянием и связями. Он способен на все и хочет убрать меня с дороги.

— Мы все-таки живем в правовом государстве, — убежденно произнес Боденштайн, открывая багажник автомобиля. — У нас просто так никого в тюрьму не сажают.