Кто посягает на олимпийский огонь?

Шли годы, и использование разного рода стимулирующих препаратов становилось все более изощренным. В 1904 году во время летних Олимпийских игр в Сент-Луисе золотую медаль в марафоне выиграл американец Томас Хикс. И что же? Спустя некоторое время его тренер сделал хвастливое заявление: мол, если бы не он, спортсмен бы не добился победы. Оказывается, лишь только Хикс начинал сбавлять темп, рядом с ним появлялся горе-наставник, который давал марафонцу небольшую дозу стрихнина с белком, после чего, по заявлению того же тренера, Хикс бежал почти без сознания, зато намного быстрее.

Обвинение было брошено и знаменитому итальянскому марафонцу Дорандо Пиетри. Он, как известно, чуть было не стал олимпийским чемпионом 1908 года, первым вбежал на дорожку лондонского стадиона «Уайт-Сити», но, лишившись сил, упал, вновь встал, вновь упал — и добраться до финиша смог лишь с посторонней помощью, за что затем и был дисквалифицирован. Но спустя много лет, когда Пиетри уже не было в живых, достоянием гласности стали записки некоего Джека Эндрю, который во время марафонского забега в Лондоне был судьей. В этих записках утверждалось: не усталость свалила итальянца, а допинг. Эндрю ссылался на разговор с врачом, который после финиша взялся привести Пиетри в чувство. Ему-то якобы спортсмен и признался, что во время бега принимал атрофин и стрихнин. Как он глотал какие-то таблетки, видели и другие арбитры, находившиеся на трассе марафона.

У Хикса и Пиетри сердце выдержало, а вот употребление допинга датским велогонщиком Кнутом Енсеном, одним из претендентов на золотую медаль Олимпийских игр в Риме, привело к смерти спортсмена…

Вспоминается одна из бесед с председателем медицинской комиссии МОК принцем Александром де Меродом из Бельгии. Я спросил тогда: как он, человек в принципе далекий от медицины, архитектор по профессии, оказался причастен к проблемам борьбы со стимуляторами.

— Все объясняется просто, — сказал де Мерод. — Я не мог оставаться в стороне. Нужно было что-то делать. Тут дело не в профессии. Если в горящем доме гибнут люди, мужественный человек бросится в огонь, на помощь, даже и не являясь пожарным.

Вот история, которую рассказал бельгийский принц (пусть не смутит читателя титул де Мерода, он даже и одет-то был в потертые джинсы и свитер, словно подчеркивая: предки предками, но лично он к своему царственному происхождению относится иронически). Было это во время Игр в Токио. Де Мерода только что избрали членом МОК. Вместе с бельгийским тренером Оскаром Дамером он решил покинуть трибуну Олимпийского стадиона и заглянуть к велогонщикам. Захотелось пообщаться со спортсменами, их тренерами, механиками в обычной, непринужденной обстановке. Повезло: де Мерод сразу же оказался в центре острой дискуссии. Еще один бельгиец — доктор Дюмас обвинял МОК в косности, отсутствии понимания спортивных реалий.

— Помните, какой скандал разразился, когда в Риме погиб Енсен? — горячился доктор. — Казалось, теперь уж МОК наведет порядок. Но прошло четыре года — и никаких изменений. Сердце кровью обливается: как быть, если парни, наша гордость, продолжают губить свое здоровье? И никому до этого дела нет. Как же так?

Врача поддержали спортсмены. И тогда де Мерод задумался: чем он может помочь в этой ситуации. Да, он не был медиком, зато он был членом МОК. Возникла идея: собрать вокруг себя врачей-специалистов, повести борьбу с допингами общими усилиями.

— Уже через три дня после той жаркой дискуссии группу врачей и меня принял президент МОК Эвери Брэндедж, — рассказывал мне де Мерод. — А год спустя мы выступили с обстоятельным сообщением по вопросам допинга на заседании МОК в Мадриде. Еще через год было принято решение об учреждении медицинской комиссии. Первый антидопинговый контроль мы осуществили в Мексике в ходе предолимпийской недели.

— Каковы цели вашей комиссии?

— Главное — оградить спорт от злоупотреблений. Оградить здоровье спортсменов. Мы должны предвидеть потенциальные опасности, которые могут встретиться на пути к пьедесталам почета олимпийских игр. Кое-какие успехи уже достигнуты, в подготовленном нашей комиссией списке запрещенных стимуляторов — тысячи веществ. Мы умеем распознавать эти вещества, и, значит, мало кто решится употреблять их. Но беда в том, что на черном спортивном рынке появляются все новые и новые средства. Борьба с допингами отнюдь не закончена. Наоборот, основные битвы, мне думается, впереди…

Я спросил, не считает ли он, что болезнетворные бациллы допинга были привнесены в любительский спорт из спорта профессионального.

Де Мерод согласился: да, это так. Тут же вспомнил немало примером того, как крупнейшие турниры «профи» сопровождались громкими скандалами. Рассказал, что был лично знаком с англичанином Томом Симпсоном, знаменитым велогонщиком, погибшим прямо на трассе «Тур де Франс».