Кто последний за смертью

Это за чем еще? - сделал шаг назад Кирилл. Отчего-то ему не понравилось выражение лица Палого. Не понравилось и то, что Палый метнул быстрый взгляд на его собеседника. И понял, что эти люди знакомы. А вот этого никак не должно было быть. Это очень неприятно и опасно.

Кирилл сунул руку в карман, где лежал "Вальтер" и резким движением выхватил его. Стреляй! - крикнул Палый, не ожидавший от Кирилла такой прыти. Но Кирилл выстрелил первым, и ночной собеседник упал, пораженный выстрелом в плечо. И только тут Палый успел отпрыгнуть, вытащить ПМ с глушителем и выстрелить Кириллу в сердце. Какой борзый, - прошептал Палый. - Вот тебе и сыночек маменькин... Ты на хера мне подмигнул, придурок? стонал раненый. - Предупреждали же, хитрый он, жутко, каждый взгляд сечет. И он понял, что мы с тобой знакомы... Ладно, надо ехать, его выстрел могли слышать... Где шкатулка? Вот она... Клади вот здесь, рядом с ним. Машину вести сможешь? Перевяжи чем-нибудь... Палый перевязал раненого, вытащил из кармана Кирилла пачку долларов, поднял с земли маленький "Вальтер" и сунул к себе в карман. А свой ПМ вложил в руку Кирилла. Сели по машинам и поехали.

Темный "Жигуленок" явно отставал от машины Палого. "Плохо ему", подумал Палый. - "Но совершенно необходимо отогнать его тачку на почтительное расстояние..."

Темный "Жигуленок" стал сигналить фарами.

Палый остановил машину. Тот тоже. Что, плохо, братан? - беспокоился Палый. Плохо! Плохо! Мы же портфель на месте оставили. С его паспортом и камуфляжем... Твою мать...Хорошо хоть я деньги из его кармана вытащил и пистолетик его забрал. И откуда он у него появился только? С портфелем что делать будем? Возвращаться нельзя. Никак нельзя. Да и ты, братан, что-то мне не нравишься, видать, он тебя здорово зацепил... Не сможешь ты вести машину, грабанешься в пропасть. Садись ко мне.

Раненый сел в машину Палого и они поехали.

Ему становилось все хуже и хуже, он стонал и что-то бормотал. Шугнись, братан, - пытался свободной рукой растормошить его Палый. "Экий ты слабак оказался", - подумал он.

Палый повернул направо и поехал по узенькой дороге по направлению к морю. Братан! Братан! - услышал раненый голос Палого. А? Что? Где мы? встрепенулся он. В раю, - усмехнулся Палый. - Ты ведь в будущей жизни на рай рассчитывал, когда девушке глаз выбивал и лицо ее в кусок мяса превращал, не так ли? Ты что, сволочь? - перепугался раненый. Обалдел, что ли? Нет, братан, я в форме, - возразил Палый, вытаскивая из кармана ПМ. Мстить собираешься? Она что, твоя знакомая? Но я же не сам, я по приказу... Как и ты... Именно, как и я... По приказу, по заданию. Какая месть, дураха? Ты что, полагал, тебя в живых оставят после такого? Кому ты нужен? Ухлопал людей, теперь твоя очередь... А завтра твоя, - прошипел раненый, сжимая кулаки. А завтра моя, - спокойно согласился Палый. - Но завтра...А сегодня умри ты... А завтра будет видно...Прости, братан...Не жалко мне тебя, зверюга ты... Я хоть пушкой орудую, а ты клешнями своими...Как над ребятами издевался... Как звать-то тебя? Хоть знать, кого ухлопал... Иваном звать, с отчаянием в голосе проговорил раненый. - Могу адрес дать моей матери. Не надо, - покачал головой Палый. Вот этого не надо... Не гневи Бога... А ты Иван-то только по имени, а так ты не Иван, ты просто Ванек из деревни Огонек... Подохни, братан, с миром...

Палый выстрелил Ивану в голову, потом оттащил его тело к обрыву и столкнул в море.

"Иван, говорит...", - прошептал Палый. "Тоже мне, Иван нашелся... Да, а за портфельчик мне арбуза вставят, это точно... И какой же хитрожопый оказался этот Кирюша, странно, что он меня раньше не раскусил, не понял, на кого я работаю. Повезло, однако..."

Палый подышал немного морским воздухом, а потом сел за руль и отправился в Симферополь. Там его ждали...

В районе Алушты осовевший от бессонной ночи Палый едва не столкнулся с белой "Волгой".

Только в последнюю минуту он успел увести машину вправо, а потом резко повернул влево, чтобы не угодить в кювет. Слава Богу..., - облегченно вздохнул Палый. - Теперь-то обидно было бы...

...- Слава Богу..., - облегченно вздохнул Клементьев. - Теперь-то обидно было бы, когда мы такое узнали... Да, на ваших горных дорожках надо держать ухо востро. А то никто не узнает, где могилка моя... Ну, допустим, где могилки наши, знать будут, а вот то, что никто не узнает о том, что ты мне рассказываешь, это никуда не годится. Так что, я отвечаю за твою драгоценную жизнь перед народом. Дай сигарету, - попросил он, притормаживая у обочины. - Покурю. Что-то я прибалдел от бессонной ночи, от этого дурака-чайника, тоже, наверное прикимарившего за рулем, а особенно от твоего чудесного рассказа про сокровища...Как будто детективный роман читаешь...