Кто последний за смертью?

Это за чем еще? — сделал шаг назад Кирилл. Отчего-то ему не понравилось выражение лица Палого. Не понравилось и то, что Палый метнул быстрый взгляд на его собеседника. И понял, что эти люди знакомы. А вот этого никак не должно было быть. Это очень неприятно и опасно.

Кирилл сунул руку в карман, где лежал «Вальтер» и резким движением выхватил его. Стреляй! — крикнул Палый, не ожидавший от Кирилла такой прыти. Но Кирилл выстрелил первым, и ночной собеседник упал, пораженный выстрелом в плечо. И только тут Палый успел отпрыгнуть, вытащить ПМ с глушителем и выстрелить Кириллу в сердце. Какой борзый, — прошептал Палый. — Вот тебе и сыночек маменькин… Ты на хера мне подмигнул, придурок? стонал раненый. — Предупреждали же, хитрый он, жутко, каждый взгляд сечет. И он понял, что мы с тобой знакомы… Ладно, надо ехать, его выстрел могли слышать… Где шкатулка? Вот она… Клади вот здесь, рядом с ним. Машину вести сможешь? Перевяжи чем-нибудь… Палый перевязал раненого, вытащил из кармана Кирилла пачку долларов, поднял с земли маленький «Вальтер» и сунул к себе в карман. А свой ПМ вложил в руку Кирилла. Сели по машинам и поехали.

Темный «Жигуленок» явно отставал от машины Палого. «Плохо ему», — подумал Палый. — «Но совершенно необходимо отогнать его тачку на почтительное расстояние…»

Темный «Жигуленок» стал сигналить фарами.

Палый остановил машину. Тот тоже. Что, плохо, братан? — беспокоился Палый. Плохо! Плохо! Мы же портфель на месте оставили. С его паспортом и камуфляжем… Твою мать…Хорошо хоть я деньги из его кармана вытащил и пистолетик его забрал. И откуда он у него появился только? С портфелем что делать будем? Возвращаться нельзя. Никак нельзя. Да и ты, братан, что-то мне не нравишься, видать, он тебя здорово зацепил… Не сможешь ты вести машину, грабанешься в пропасть. Садись ко мне.

Раненый сел в машину Палого и они поехали.

Ему становилось все хуже и хуже, он стонал и что-то бормотал. Шугнись, братан, — пытался свободной рукой растормошить его Палый. «Экий ты слабак оказался», — подумал он.

Палый повернул направо и поехал по узенькой дороге по направлению к морю. Братан! Братан! — услышал раненый голос Палого. А? Что? Где мы? — встрепенулся он. В раю, — усмехнулся Палый. — Ты ведь в будущей жизни на рай рассчитывал, когда девушке глаз выбивал и лицо ее в кусок мяса превращал, не так ли? Ты что, сволочь? — перепугался раненый. Обалдел, что ли? Нет, братан, я в форме, — возразил Палый, вытаскивая из кармана ПМ. Мстить собираешься? Она что, твоя знакомая? Но я же не сам, я по приказу… Как и ты… Именно, как и я… По приказу, по заданию. Какая месть, дураха? Ты что, полагал, тебя в живых оставят после такого? Кому ты нужен? Ухлопал людей, теперь твоя очередь… А завтра твоя, — прошипел раненый, сжимая кулаки. А завтра моя, — спокойно согласился Палый. — Но завтра…А сегодня умри ты… А завтра будет видно…Прости, братан…Не жалко мне тебя, зверюга ты… Я хоть пушкой орудую, а ты клешнями своими…Как над ребятами издевался… Как звать-то тебя? Хоть знать, кого ухлопал… Иваном звать, — с отчаянием в голосе проговорил раненый. — Могу адрес дать моей матери. Не надо, — покачал головой Палый. Вот этого не надо… Не гневи Бога… А ты Иван-то только по имени, а так ты не Иван, ты просто Ванек из деревни Огонек… Подохни, братан, с миром…

Палый выстрелил Ивану в голову, потом оттащил его тело к обрыву и столкнул в море.

«Иван, говорит…», — прошептал Палый. «Тоже мне, Иван нашелся… Да, а за портфельчик мне арбуза вставят, это точно… И какой же хитрожопый оказался этот Кирюша, странно, что он меня раньше не раскусил, не понял, на кого я работаю. Повезло, однако…»

Палый подышал немного морским воздухом, а потом сел за руль и отправился в Симферополь. Там его ждали…

В районе Алушты осовевший от бессонной ночи Палый едва не столкнулся с белой «Волгой».

Только в последнюю минуту он успел увести машину вправо, а потом резко повернул влево, чтобы не угодить в кювет. Слава Богу…. — облегченно вздохнул Палый. — Теперь-то обидно было бы…

… — Слава Богу…. — облегченно вздохнул Клементьев. — Теперь-то обидно было бы, когда мы такое узнали… Да, на ваших горных дорожках надо держать ухо востро. А то никто не узнает, где могилка моя… Ну, допустим, где могилки наши, знать будут, а вот то, что никто не узнает о том, что ты мне рассказываешь, это никуда не годится. Так что, я отвечаю за твою драгоценную жизнь перед народом. Дай сигарету, — попросил он, притормаживая у обочины. — Покурю. Что-то я прибалдел от бессонной ночи, от этого дурака-чайника, тоже, наверное прикимарившего за рулем, а особенно от твоего чудесного рассказа про сокровища…Как будто детективный роман читаешь…