Кто последний за смертью

Левка поначалу не колыхался, тем более, что он, получив невероятную сумму денег, пил без просыпа. Потом к нему обратились органы милиции за какой-то информацией о Гале. Левка смекнул, что дело нечисто и закрыл свой ротик на глухой замочек. И сколько я к нему не мотался, только и вижу его пьяного и несущего всякий вздор. И, если честно, решил я его подкупить. А поскольку на мою зарплату не подкупишь и собаку, то я одного крутого попросил, он очень мне был обязан одной услугой, так тот без разговору денежки и выложил, которые я презентовал Левке за его информацию. Вот он, жадный человек, мне и рассказал все, что требовалось. Так то... Все понятно. - похолодел Николаев. - Ну а вторая информация какая? А вторая вот какая... Утонул вчера Левка в Черном море. Пошел купаться и... Вытащили труп, на шее следы пальчиков. Утопили его, короче, Павел Николаевич. Вот такая тебе будет моя вторая информация. Что думаешь? Мы должны добиться вскрытия могилы Лены Воропаевой, - загробным голосом произнес Николаев. Да кто тебе это разрешит, глупый ты человек? Какие у тебя основания? Рассказ Левки нигде не запротоколирован, это все мои словеса. И чтобы так просто раскопать могилу дочери целого города, государственного человека? Да ни в жизнь! Так что, это тебе так - для души. Заело меня, просто, все это, я и мотался к этому Левке, знал, что кроме него никто нам свет на это дело не прольет. Для проверки его слов, кстати, мотался я и в Феодосию, нашел девчат, с которыми Галя в общежитии жила, пока ей комнату не дали подтвердили они и про родинку и пятнышко на левом колене. Странно только, что они не уничтожили этого Левку сразу после того, как он выдал им эту информацию, - заметил Николаев. Вообще-то странновато и мне, но один правдоподобный ответ я на этот вопрос имею. Человечек этот, ну джентльмен уголовного вида, с которым говорил Левка, очень напомнил мне своей внешностью одного братана, исчезнувшего неизвестно куда в марте того же года. И думается мне, что исчез он из машины "Жигули" темно-синего цвета, обнаруженной на обочине у дороги километрах в семи от места убийства Кирилла. Все концы когда-нибудь должны сходиться, я так полагаю. А еще ходил слушок, правда, непроверенный, будто бы в те дни в Ялте видели Палого, довольно опытного киллера, в последнее время обитавшего где-то под Новосибирском. Чуешь, откуда ветер дует, а Павел Николаевич? Так вот, исчез джентльмен с лица земли, а хозяева и решили больше никого в это дело не посвязать и не марать руки о ханыгусторожа. Не до него, словом, было. Галю убили, изуродовали ей до неузнаваемости лицо, подбросили рядом с Полещуком вместо Лены, а этого Левку оставили в покое. А тут кто-то ляпнул, что я Левкой сильно интересуюсь, может быть, и тот крутой, которого я в оборот взял. Не мог же я ему сказать, что деньги беру себе, как взятку за свою услугу. Вот и объяснил ему, для кого деньги беру, без подробностей, конечно. А там народ тертый, и телеграф быстро работает сказал, кому надо, и все. И Левка больше не с Кузьмой Михалычем беседует, а с Господом Богом. А где же Лена? - тупо спросил Николаев. Клементьев расхохотался в трубку. Это ты, Павел Николаевич, много хочешь от меня узнать! Сам вот возьми, да узнай, а на следующий год мне позвони, да поразвлеки старого собутыльника интересной информацией. И про Лену, и про сокровища. А если серьезно, Павел, спроси об этом сам знаешь, у кого. Только очень сомневаюсь, чтобы эта личность что-то тебе ответила. Личность суровая, лютая. Сумеешь добиться вскрытия могилы и экспертизы будешь великим человеком, это ниточку за собой потянет, далеко идущую. Но я в этом сильно сомневаюсь, ты уж извини. Ладно, пока, а то приезжай летом. Покалякаем, есть о чем... Да я в этом году на отпуск и не рассчитываю. Дел столько накопилось - подумать страшно. Ладно, пока, Гриш, спасибо тебе, много интересного ты порассказал, даже жить не хочется после этого. Жить как раз надо, - возразил Клементьев. А то без нас и вовсе все прахом пойдет... Так что, держись...

...Бледное изможденное лицо Веры Георгиевны стояло перед глазами Николаева как навязчивый кошмар. В ушах звучали ее слова о гордости, порядочности, о чувстве собственного достоинства. Вспомнилось опознание трупа дочери в Ялте, когда она бросалась перед этим трупом на колени и целовала родимое пятнышко на ноге. На чьей ноге? На ноге девушки, которую зверски убили при ее же участии? Но каком участии? Какую роль она играла во всей этой истории? Кто главное действующее лицо этой трагедии во многих актах? Будет ли эпилог? Как подступиться к ней? Только вскрытие могилы, других путей он пока не видел... Ведь уничтожены все свидетели, все исполнители, никого не оставили...