Кто поставил Горбачева?

«Горбачев, – отмечает Д.Ф. Мэтлок, – знал о том, что американские официальные лица пытаются устроить ему приезд в США, но не мог откликнуться, не показавшись, по его словам, «чрезмерно честолюбивым» своим коллегам. Он вынужден был дожидаться того, когда войдет во власть, прежде чем думать о прямых контактах с американскими официальными лицами»[2460].

Рассмотренный материал позволяет поставить под сомнение версию о том, что к 1984 г. М.С. Горбачев был завербован ЦРУ. Если бы это было так, бывший директор ЦРУ вряд ли бы стал искать с ним контакты через «посторонних» лиц и тем более демонстрировать ему свои симпатии. По этой же причине вызывает сомнения и версия о масонских связях М.С. Горбачева до 1984 г.

В то же время этот материал свидетельствует, что к 1984 г. ЦРУ располагало о М.С. Горбачеве такой информацией, которая позволяла ему надеяться на возможность использования его в своих интересах. Именно поэтому американская администрация после смерти Ю.В. Андропова начала искать возможность для установления с ним прямых контактов. А Михаил Сергеевич сделал все, чтобы его лондонские смотрины произвели на Западе самое благоприятное впечатление.

Более того, поставив окружение М. Тэтчер в известность о своем желании реформировать Советский Союз и открыто уклонившись от посещения могилы Карла Маркса, М.С. Горбачев достаточно ясно показал, в каком направлении он намерен проводить реформы.

Интересно, когда в том же 1984 г. А.Н. Яковлева посетил заместитель председателя Ленинградского управления КГБ генерал О.Д. Калугин, с которым к тому времени он был знаком уже четверть века, Александр Николаевич не только дал М.С. Горбачеву лестную характеристику, но и заявил: «Если он станет генеральным, в стране произойдут колоссальные изменения»[2461].

Советская делегация еще находилась в Лондоне, когда М. Тэтчер отправилась в Вашингтон[2462]. «Перед Рождеством», т. е. не позднее 25 декабря она посетила Белый дом и, проинформировав Р. Рейгана о встрече с М.С. Горбачевым, заявила, что с ним можно иметь дело[2463].

Глава 3 Горбачева двигает КГБ

Борьба у «трона»

Когда в 1995 г. В.И. Воротников опубликовал свой дневник, мы узнали, что в среду 9 января 1985 г. он неожиданно был вызван на экстренное заседании Политбюро ЦК КПСС, которое проходило в кабинете К.У. Черненко и не в «полном составе»[2464].

На этом заседании, пишет A.B. Шубин: «Черненко, ссылаясь на плохое состояние здоровья, предложил обдумать вопрос о его отставке»[2465].

Основания для того, чтобы задуматься об уходе в отставку, у К.У. Черненко были. И дело заключалось не только в здоровье.

«Зима 1984/85 г., – читаем мы в воспоминаниях Е.К. Лигачева, – стояла необыкновенно суровая со снежными заносами, которые в иных регионах достигали высоты 2–3 метров. Из-за сильных холодов, обильных снегопадов возникли большие трудности в промышленности, а особенно на транспорте. Не будет преувеличением сказать, что народное хозяйство оказалось на грани паралича. 54 крупных теплоэлектростанции…могли в любой день погасить котлы. На магистралях стояли сотни брошенных поездов. 22 тысячи вагонов замерзали на подъездных путях…В правительстве готовили страховочный вариант на случай катастрофы… Ситуация складывалась критическая, по существу речь шла о крупном стихийном бедствии, охватившем… почти три четверти страны»[2466].

Однако у В.И. Долгих, который 9 января 1984 г. присутствовал на заседании Политбюро, не сложилось впечатления, что в сложившихся условиях К.У. Черненко хотел уйти в отставку[2467].

И действительно, если внимательно ознакомиться с дневниковой записью В.И. Воротникова, нетрудно заметить, что инициатором созыва этого экстренного заседания был не К.У. Черненко. Открыв заседание, он начал с вопроса: «Вы прочитали записку Е.И. Чазова?». Комментируя поставленный вопрос, В.И. Воротников сделал следующее примечание: «Это была короткая, примерно на две трети страницы записка о состоянии здоровье К.У. Черненко», которую «нам предварительно дали прочесть»[2468].

0 чем именно шла речь в этой записке, и чем именно было вызвано ее появление, мы можем только догадываться. Но, по всей видимости, ее составление было связано с тем, что как раз в эти дни решался вопрос о предстоящем заседании Консультативного политического комитета (КПК) Организации Варшавского Договора (ОВД), на котором должен был присутствовать К.У. Черненко[2469].

Вероятнее всего, Е.И. Чазов считал, что состояние здоровья Константина Устиновича не позволяет ему участвовать в этом мероприятии и требует госпитализации.

«Я, – заявил собравшимся К.У. Черненко, – не могу сам единолично принимать решение. Думал, может, уйти?». Однако уходить он не желал, о чем свидетельствуют следующие его слова: «Так хочется работать. Но пусть скажет Евгений Иванович». Е.И. Чазов, видимо, повторил свою записку и, судя по всему, его предложения были приняты[2470].