Кто поверит эху? - Часть 4 (СИ)

Вороной так и остался в гостинице, хозяин долго держал его, опасаясь, что вернутся родственники убитого, но потом продал.

**

Один из спутников стал провожатым; он много лет уже служил в Сосновой, сроднился с этими горами так, как Лиани и не снилось. По годам был уже не молод, не столь проворен, и Лиани и второй солдат, совсем мальчик, беспокоились, поспеют ли вовремя.

- Поспеем, - успокаивал тот, - Этим склоном короче, а они идут по другому.

Короче - сказано сильно, конечно. Дорога растянулась неимоверно; но никто бы и не стал сооружать мосты один подле другого. Оставалось надеяться, что чужаки вовсе заблудятся, что вряд ли, раз уж дошли.

На редкость дикими и мирными казались эти места, словно и не летели стрелы в часе ходьбы отсюда. Голова Лиани все еще болела, и кровь потекла снова. Вспомнил про повязку, опять надел ее, на ходу засовывая под ткань листья подорожника.

Стрекотала сорока, пощелкивал дрозд. Черный; вот он вспорхнул с куста, перерезал дорогу перед тремя идущими. И еще раз, и снова.

- Проклятая птица, так и мельтешит, - проворчал старший солдат. А младший, недолго думая, швырнул в нее камнем. Не попал, кажется.

У развилки старший засомневался.

- Овражек тут скоро, - пояснил он, - Вот думаю, размыло его и лучше нам обогнуть, или напрямик? Вот что, гляну-ка я, а вы за тропой смотрите.

Вернулся он скоро, и был... одно слово, странным. Глаза непонятные, будто спит на ходу.

- Идем, - поманил за собой.

С полсотни шагов спустя Лиани почуял недоброе, больно уж место глухое было; младший тоже заикнулся - мол, а туда ли идем?

Проводник не ответил, головой только дернул, будто отгонял муху.

- Вот тут и спускаемся...

Ухватился за корни, наклонился к овражку. Лиани ахнул, заметив, как по земле ползет трещина. Старший очнулся, завертел головой по сторонам, но поздно, со склона овражка сорвался пласт земли, увлекая разведчиков за собой.

Лиани ударило камнем в висок, придавило тяжелым - показалось, что треснули ребра. Он попытался выбраться, но со склона сорвался еще один пласт, закрывая голову и лицо, не давая вздохнуть.

...В детстве ему всегда было любопытно узнать, как выглядит гора изнутри, теперь представилась возможность это узнать. Жаль, уже никому не расскажет.

**

Тайрену не шевельнулся, когда Лайэнэ его окликнула, и вряд ли ее услышал. Листок белел возле скамьи; был бы ветер сегодня - унесло бы его. Молодая женщина подняла письмо, снова позвала мальчика; нет, не в этом он находился мире, отрешенности позавидовали бы иные монахи.

Спрятала письмо в рукаве - и этого не заметил. Приобняла за плечи, заставляя подняться, и он встал, по-прежнему не сознавая, что происходит. Больше всего хотелось прочесть послание прямо сейчас, понять - но темнота надвинулась на Лощину. Пока Лайэнэ будет разбирать строки, Тайрену может и придти в себя.

Отвела его в комнату, по дороге встретив растерянного охранника, зашипела на него злой кошкой. Никогда не жалела зла людям, но сейчас если б его наказывали - не вступилась. И сама заслужила кару, ничем не лучше.

Вот и покои Тайрену, подвести его к кровати, усадить.

- Ты совсем замерз, сейчас принесут горячее...

- Уходи.

- Тебе нельзя сейчас...

- Уходи, - повторил мальчик ровно, - Оставь меня.

Может, в письме про нее говорилось? - испугалась Лайэнэ. Лампы на стенах горели, свет отражался в глазах мальчика... и как будто не было там ничего, кроме этого отражения. Ни души, ни мыслей.

Если я останусь, несмотря ни на что, стану его врагом, подумала молодая женщина.

- Я буду здесь, рядом, - тихо сказала, и вышла, оставив дверь приоткрытой. Мальчик этого не заметил. И про письмо не спросил.

Из коридора - в щелку, но явственно - Лайэнэ видела его, сидящего на кровати. Так и не шевельнулся. Тогда она развернула листок, приблизив его к щели - света хватало, чтобы прочесть.

Нет, она не ошиблась...

"Я обещал тебе все рассказать..." - так начиналось. И последние строки "Твой отец забыл о том, кому и чем он обязан, как следует поступать, но ты знаешь".

Прислонилась к стене, дрожала мелко, будто озноб ее бил.

"За что?" - одна мысль была в голове. Никогда не причинял детям зла, и самого малого. Пусть врагами стала семья, он нашел бы множество других способов - против старших. Если бы захотел...

Не находила ответа. Вновь и вновь бросала взгляд на письмо, на знаки, похожие не то на птичьи следы, не то на паутину в зарослях репейника. До боли знакомый почерк.

И этим почерком, который Лайэнэ недавно так удачно подделала, было написано много строк. Для нее история не была новостью; Энори рассказал ей тайну своей... пусть будет смерти, понимая, что она ни с кем не поделится, иначе придется платить слишком дорого. И не от него придет наказание, он бы лишь улыбнулся, сожалея о том, какой женщина оказалась глупой.

Она знала - но мальчик не знал.