Кто поверит эху? - Часть 4 (СИ)

После рассказа Кэйу на душе крысы попискивали. Девушка еще какое-то время покрутилась рядом, потом, сообразив, что они-то в гостинице эту историю сто раз меж собой и гостями перетерли, а Лиани только услышал, покинула комнату, пообещав ждать внизу. Заботливая - медное зеркальце ему оставила, а еще раньше принесла воду, умыться.

Приведя себя в порядок, юноша снова уселся на кровати, глядя на затянутый бумагой оконный переплет. Он светился оранжевым - стемнело уже на улице, фонари бросали теплый свет. Сейчас проверить лошадь свою, а потом... В зал не хотелось; там, верно, снова и снова вспоминают сегодняшнее. Уже и разбойники те мертвы, а где-то в бедном доме, может, мать сидит у тела своей неразумной дочери.

Нет, не хотелось в зал. Лучше и вовсе прочь со двора, пройти по снежку - Кэйу говорит, с полудня его много нападало.

Пол под ногами ощущался еще несколько шатким, в остальном все вроде было в порядке. Лиани спустился, прошел через угол зала - а народу и вправду много сегодня, верно, пришли посидеть и местные. Сбоку, недалеко от входа, отгороженный грубоватой узорной решеткой, стоял небольшой стол - видно, для особых гостей. Человек с широковатым жестким лицом катал перед собой кружку, чуть прикрыв веки, будто надоело все на этом свете. И повязка головная - не со знаком отряда. А темно-синяя, с золотом вышитым жаворонком. Рядом с Нэйта-младшим сидели двое незнакомых юноше земельных стражников.

Ох ты ж... Где бы встретить.

Сразу заныла каждая косточка, напоминая о прошлой встрече. Горло сдавило, почудился запах крови, потрескивание пламени в жаровне, бесконечное солнце, от которого не укрыться, все так явственно - словно и не было ничего после. Вся недавняя слабость вернулась, не мог сейчас сделать ни шагу.

Макори был пьян. Хоть и попробовал Лиани отступить, затеряться, юношу он заметил. Вскинул мутные глаза:

- Я тебя видел.

Поманил Лиани. Тот вынужден был подойти.

- Так где я видел твое лицо?

Лиани молчал, пытаясь придумать ответ. Голова гудела, мыслей не было ни одной. Макори вдруг ухмыльнулся, сказал собутыльникам "Пошли прочь" и велел юноше сесть напротив. Когда остались одни, произнес:

- Гадаешь, как бы соврать? Не трудись. Я вспомнил тебя. Так что, снова попытаешься убежать?

- Нет.

- Отчего такой смелый?

- Это не смелость. Тогда я не мог бросить одного человека.

- Наверняка бабу, - рассмеялся Макори. - Мне рассказывал этот твой...Орни. Но я бы и сам понял...

Тяжело было под его взглядом, потому еще, что он смотрел будто бы сквозь, на что-то одному видимое и неприятное. А ведь это про них говорила Кэйу, запоздало сообразил Лиани. И смерть девушки... а ведь вот он сидит напротив, тот, кто ее толкнул. О чем думает - о своей жертве? Или о прозвучавшем недобром, полном отчаяния пожелании?

- Так что, сердечные дела завершились? Может, скажешь тогда, что за нежить тебе помогла? - снова смех, и снова - ни искорки веселья в глазах.

- Один мой знакомый.

- Так я и думал... байки все это, о призраках, - оглянулся; стражники сидели неподалеку. И в лучшем бы состоянии от них не ушел, а уж сейчас... Жаль только, Дом Нара поверил ему зря.

- А все-таки страшно, белый весь, и пальцы дрожат, - с удовлетворением отметил Макори. Одним взмахом руки стребовал новую кружку, сделал длинный глоток.

- Катись ко всем демонам. Прямо сейчас убирайся. Считай, получил прощение, и от службы я тебя освободил.

Видимо, растерянность Лиани заметив, расхохотался:

- Думаешь, я такой добрый? Нет. Тебя все равно проклинать будут потерявшие близких. А я... пусть меня хоть одна живая душа вспомнит добрым словом. Ты благодарный, ты вспомнишь.

Лиани стало не по себе. Двинуться с места он не решался. Нехорошее было в словах и голосе младшего Нэйта, нетутошнее.

- Проваливай, говорю, пока я так пьян... Протрезвею - слова своего назад не возьму, людей по следу не буду слать, но увижу - могу и убить. Сам знаешь, что заслужил.

Глава

Лайэнэ знала, что он придет. Еще после странного завершения истории с Кайто - после того, как заподозрила, кто к этому причастен - думала, что просто так не отпустит. Новых амулетов в своем доме не вешала, хотя снять старые рука не поднялась. Но день проходил, падал в красное марево на горизонте, и ничего не случалось.

Подоспел последний месяц зимы, и слухи в городе поменяли окраску - забывались непонятные смерти, теперь все больше толковали о войсках рухэй у границы. От Лиани или о нем не было вестей. Ждала - чего угодно. Почти обрадовалась, когда среди ночи проснулась и увидела свет.

Подсвечник, взятый, видимо, у служанки... жива ли она? - Энори поставил на стол, сидел и смотрел на трепетавшее в струйке воздуха пламя. Лайэнэ приподнялась на локтях; одеяло сползло, и сразу холодно стало - окно он открыл, следуя давней привычке.

- Что ты сделал с моими слугами?

- Ничего, спят.

Нельзя говорить с теми, кто невероятно похож на недавно умерших родных - но ведь так трудно поверить, что перед тобой нежить, принявшая дорогое обличье... А тут и верить ни во что не надо, Лайэнэ знает, кто он; но, Заступница, почему так спокойно-то?!