Кто поверит эху? - Часть 4 (СИ)

- Веди себя повежливей, - проворчал Вэй-Ши. - К тому же ты слишком молод. Ты знаешь эти горы?

- Не только горы. Все сильные и слабые места обороны тоже, и знаю, как вам получить желаемое.

- Зачем ты это делаешь?

Знал ведь, но все равно спросил.

- У меня есть причины.

- Кто-то обидел, и ты решил рассчитаться попозже, - поморщился Вэй-Ши. - Это всегда ненадежно, хотя порой месть придает сил.

Энори вдруг спросил:

- Тебя послал У-Шен, но ведь от Мэнго тоже есть поручение?

- Ты знаешь? - воин опешил на миг, но тут же кивнул: - Тем лучше.

- Я проходил проверку много лет назад, - задумчиво сказал юноша. - Тогда мне это оказалось полезным... Но ваш народ я не знаю. Не все готовы терпеть непонятное, особенно если это предатель и человек другой крови. Если я там, у вас, отвечу на все вопросы, что вы готовы сделать для меня лично?

Рухэйи подумал и произнес неохотно:

- Если сможешь все это, и то, что поручил Мэнго, ты нам нужен. А значит, за свое положение можешь не опасаться. Но вот уж тепло к тебе относиться никак не прикажешь.

- Этого и не нужно, - Энори искоса глянул на Пулана, сказал ему: - Сейчас наше дело. Рухэйи кивнул. Пулан, пожав губы, отъехал недалеко, и навострил уши, но разобрать ничего не мог. Воин что-то говорил Энори, потом передал некий предмет. Тот подержал в руках и вернул, что-то сказал в свою очередь. Потом протянул руку - Пулан испугался, что сейчас коснется оружия этого дикаря. Такого они не прощают. Но нет, обошлось. Энори только добавил что-то вдогонку к первой своей фразе. Рухэйи казался потрясенным. Сунул первый предмет за пазуху и потянул длинный нож из ножен. Зрение у Пулана было лучше, чем слух - он увидел, как полыхнула на солнце золотая надпись, слов не разобрал, но увидел изображение - медвежью морду.

- Он знал, что было в свертке, - задумчиво сказал воин подъехавшему северянину. - Мэнго поручил мне самому выбрать предмет, и чтобы никто не проведал. Конечно, про надпись на клинке мог и разузнать, но как? А уж сверток...

Пулана так и подмывало сказать нечто вроде "вся провинция гадала, что такое этот парень на самом деле", но сдержался-таки. Не надо горным дикарям пока знать. А посланник продолжил, немного оправившись:

- Мне он все же не нравится. Слишком себе на уме. Боюсь, приведет нас прямиком в логово хасс...

- Сомневаюсь, что все так просто. У него действительно личные счеты, но они очень весомые. К тому же... - Пулан не договорил, сообразив, что перед ним человек У-Шена, поэтому слова "в крайнем случае, в ловушку попадет только часть войска" не порадуют одного из командиров этого самого войска. Сказал он другое:

- Несмотря на это, и на то, что мой господин ему верит - при любом подозрении задержите и не отпускайте. Но пострадать он не должен, пока не станет ясно, что к чему.

- Не обещаю ничего, это война, - сухо сказал посланник. - Кто хочет безопасности - пусть сидит в ваших садиках под розовыми кустами, всеми сразу. А на войне можно получить и стрелу в горло - в бою, и железо под ребро за попытку предать.

Тут же на дороге они и простились. Северянин намеревался нанять провожатых, чтобы вернуться быстро и в целости, а Энори предстояло тайными тропами миновать посты воинов Ожерелья. Лицо его по-прежнему было довольным и даже радостным, как у мальчишки в предвкушении праздника, и снова возникло неприятное сосущее чувство - неправильно что-то, так не бывает. Что-то они с хозяином упустили... А Энори уже говорил слова, обычные при расставании, и прибавил, разворачивая коня:

- Думаю, мы еще увидимся. Вряд ли господин Камарен так быстро покинет Хинаи... - он поспешно поднял ладонь: - Нет, это не угроза. Просто... зная его натуру. Ему тоже интересно досмотреть представление до конца. Ну а я на сей раз буду не в зрительном зале, и, наверное, даже не за сценой.

- Мне все равно, - сказал Пулан. - Я никогда не доверял...

- И к вам можно найти подход, добиться не просто доверия, но горячей симпатии. Но цели наши и так совпадают, поэтому... - он отбросил со лба упавшую прядь, и повторил: - Какая, в сущности, разница. Посол мне помог, а вы не смогли помешать.

Воин-рухэйи ударом сорвал коня в галоп, вылетел из-под защиты ветвей, понесся по едва различимой среди белого лога, такой же белой дороге. Второй, конь Энори, отставал, а может, и не старался нагнать; Пулан смотрел вслед обоим с тем же сосущим чувством. Он делал все во благо Риэсты, но сейчас подумал, что нечто очень нехорошее у них с хозяином получилось, и отнюдь не награда их ждет в посмертном существовании.

**

Лайэнэ хорошо платила своему осведомителю в Храмовой Лощине - неприметный человечек, якобы мечтающий о тишине и надежном убежище среди молитв и небесного звона гонгов, жил во внешнем круге, но проникать наловчился и в места запретные. К мальчику он пройти не мог, но видел того на прогулке. Следил, рискуя скатиться по обледенелой черепице, с ловкостью белки цеплялся за украшение крыши. Ребенка охраняли надежно, а судя по количеству святости, разлитой тут едва ли не по земле, пропитавшей воздух, нечисть просто испарилась бы на подходе.