Кто прав? (роман, повести, рассказы)

ин-фу отправлялся в деревню наводить справки о японцах. Благодаря таким предосторожностям они уже большую половину пути прошли, счастливо избегая всяких опасных встреч. Зная от местных жителей в точности, где находятся японцы, Фу-ин-фу легко обходил опасные места. В одном месте, пробираясь через крутой хребет, наши путники видели, прямо у своих ног, огромный японский лагерь, раскинутый в широкой долине. Соблазн был очень велик, и, несмотря на опасность, Катеньев не мог удержаться от любопытства посмотреть в бинокль на неприятеля. Картина была действительно красивая. Правильные ряды палаток наискось пересекали долину. За палатками, правильными четырехугольниками, располагались коновязи, с привязанными к ним лошадьми. Далее стояла артиллерия и обоз. Всюду, как муравьи, сновали японские солдаты в каких-то белых балахонах. То и дело уходили и приходили вооруженные команды. Кавалеристы поодиночке и по два уезжали и приезжали, очевидно развозя приказания. Посредине лагеря у большой палатки, занятой, по-видимому, главным начальником отряда, толпилась группа офицеров вокруг стола, заваленного топографическими картами. Кто-то, очевидно адъютант, сидел на табурете и быстро писал на краешке стола; подле него стоял высокий старик и, по-видимому, диктовал ему, то и дело жестикулируя и нервно подергивая плечами. На самом краю лагеря два японца солдата гоняли на корде лошадь. В противоположном конце дымились кухонные столы, варилась пища.

Катеньев с жадностью смотрел на всю эту оживленную картину, и его подмывало выстрелить по старику, диктовавшему приказание. Вот-то, думалось Катеньеву, — переполох бы поднялся. Будь он один, он, пожалуй, в конце концов не удержался бы от соблазна, но, взглянув на стоявшую подле него Надежду Ивановну, он мигом подавил в себе злорадное желание и поспешил подняться, чтобы продолжать путь.

Было около пяти часов вечера, когда наши путники, миновав густую рощу, вышли на совершенно открытый гребень высокой сопки. С этого пункта, как из орлиного гнезда, хорошо была видна вся окрестность. Сзади них куполообразными вершинами теснились покрытые лесом сопки, впереди, насколько хватал глаз, тянулись хребты обнаженных скал, спускающихся террасами к северу в Шахэйскую долину. На далеком горизонте сверкала на солнце, как полоска стального клинка, Шахэ; за нею вновь подымалась гряда невысоких холмов. По сведениям, добытым Фу-ин-фу, еще сегодня утром все холмы за Шахэ, Шахэйская долина и часть отрогов гор по сю сторону были заняты русскими войсками. Долго смотрел Катеньев, тщетно стараясь уловить какой-нибудь признак, по которому можно бы было угадать место присутствия русских войск; как ни старался напрягать свое зрение, ни через стекла бинокля, ни своим глазом он ничего не мог заметить. Кое-где виднелись одинокие фигуры, бродящие по горам, но то были или японские часовые, расставленные по вышкам, или скрывающиеся в горах мирные «манзы».

Отсутствие лесов на горах не давало возможности нашим путникам продолжать путь днем. Их легко могли заметить и выследить. Надо было дожидаться ночи. Чем ближе к русским позициям, тем положение их становилось опаснее. С каждым шагом вперед они должны были все больше и больше углубляться в тесную линию японских войск, стоявших перед русской армией в ожидании боя. Решено было остаться в лесу и только с наступлением ночи осторожно двинуться вперед.

Место для отдыха было выбрано удачно. Высокий, совершенно неприступный снизу обрыв, густо заросший частым мелколесьем, как бы навис над дорогой, извивавшейся внизу, по краю долины. Кругом вправо и влево шел густой лес; весь хребет был покрыт им на много верст кругом. Густота зарослей была так велика, что под ветвями можно было легко укрыться не только четырем человекам, но даже целой команде. Несмотря на сравнительную безопасность, Петров и Фу-ин-фу время от времени вылезали из своей засады и, выбравшись на опушку, внимательно оглядывали окрестность. После одной из таких вылазок Петров явился слегка встревоженный.

— Японцы! — прошептал он, пролезая под нависшие низким сводом ветви, где притаились Катеньев и Надежда Ивановна.

— Где? — встревожился Катеньев.

— А вот смотрите на дорогу, сейчас увидите, с севера идут.