Кто продал Украину

На деле фактическая цена газа на Украине в 1990-е годы, с учетом контрактных объемов, составила ~ $70, а среднемесячная цена газа в Европе в 1992–1999 г. ~ $84, а в Германии $90[37]. Кроме этого, по данным «Газпрома», на Украине газ «подворовывалось» примерно по 100 млн. м³ ежесуточно, что для России означало потерю 2,6 млрд долл. в год. Для тех лет, это было эквивалентно ~10 % годового бюджета России. Причем часть «перехваченного» газа реэкспортировалась Украиной[38].

Однако основная проблема заключалась даже не в ценах, а в неплатежах, которые были бичом всех экономик постсоветского пространства. Украина не была исключением: в 1993 г. «Газпром» даже отключал Украину от газа за неуплату, в ответ Киев пригрозил перекрыть трубу, по которой газ поставляется в Европу. В условиях неплатежей и растущей задолженности популярность получили бартерные сделки, на которых предприимчивыми дельцами были сделаны огромные состояния[39]. «Все нынешние богатые и влиятельные люди на Украине, — отмечал этот факт в 1998 г. один из наиболее активных участников тех событий, председатель правления «Нефтегаза Украины» И. Бакай, — заработали свои капиталы на российском газе…»[40].

Несмотря на все разногласия, в 1998 г. стороны подтвердили основные условия соглашения 1992 г., ключевым изменением стало включение в схему поставок посредников, сначала компании «Итера», а затем «ETG» и «РосУкрЭнерго». В 2002 г. «Газпром» и «Нафтогаз» заключили договор на 2003–2013 гг., который повторял основные ценовые положения предшествующих договоров[41].

В преддверии выборов на Украине летом 2004 г., в расчете на победу пророссийского вектора развития Януковича, было подписано новое соглашение, которое устанавливало фиксированную цену на российский газ в $50 сроком на 5 лет, до 2009 г. Однако в результате «оранжевой революции» 2004 г. к власти пришел Ющенко, который провозгласил прозападный путь развития. В марте 2005 г. он инициировал переход от бартерных схем оплаты газа к рыночным. В ответ «Газпром» предложил «Нефтегазу» перейти на поставки газа, по принципу net back, т. е. среднеевропейская цена минус расходы на транспортировку. «Украина готова рассчитываться за газ исключительно на рыночных началах, — ответил Ющенко, — однако с постепенным переходным периодом»[42].

Условия, предложенные Киевом, не устроили Москву, к этому времени рыночные цены в 3 раза превышали контрактные, и 1 января 2006 г. «Газпром» остановил подачу газа на Украину. В ответ, украинская сторона начала несанкционированный отбор транзитного газа. Конфликт был разрешен, главным образом, за счет поставок дешевого туркменского газа.

С начала 2008 г. вновь обострилась проблема долгов Украины за поставленный газ, в ответ «Газпром» ограничивал подачу газа на Украину. Киев, в ответ, вводил его несанкционированный отбор, и угрожал сократить транзит газа в Европу[43]. С 1 января 2009 г., из‐за отсутствия контракта, «Газпром» прекратил поставки газа на Украину, в ответ Киев перекрыл транзитные газопроводы, прекратив тем самым поставки газа в Европу. Новый контракт сроком на 10 лет был подписан 19 января, по нему 80 % оговоренного объема поставок должно осуществлялись на условиях «бери или плати».

По предложению украинской стороны цена на газ была линейно привязана к цене нефтепродуктов на итальянском рынке: в случае падения нефтяных цен, пропорционально снижались и газовые. В начале 2009 г., когда подписывался контракт, мировые цены на нефть составляли около $45 за баррель¸ но к концу года они поднялись до $75, соответственно повысилась и контрактная цена газа. К этому времени Туркмения так же стала поставлять газ по мировым ценам, а затем вообще прекратила поставки. В итоге стоимость газа для Украины стала выше, чем для Германии, без учета стоимости транзита.

И в 2010 г. Янукович и Медведев согласовали «харьковскую скидку» на газ, в размере 30 % (но не более $100), в добавление к ежегодной плате в 97 млн. долл., за пребывание Черноморского флота России на территории Украины. Реакцию националистической оппозиции на «харьковские соглашения», передавало заявление Ющенко: «Взамен на дешевый газ, который экономически дискредитирует страну, который отбрасывает нас от конкурентных возможностей, который оставляет неконкурентную экономику в том забвении, в котором она находится, — на вторую чашу весов ставят самое святое для каждой нации — суверенитет и независимость. Мне такой обмен не понятен… Соломой нужно топить, но быть независимыми. Понимать, что это святое»[44].