Кто проспал начало войны?

Вообще говоря, мемуарная литература — штука в исторических исследованиях не очень надежная. Старые генералы порой грешат и старыми обидами, и память подводит в датах и времени. Например, адмирал Кузнецов пишет, что Тюленев получил команду от Сталина на приведение ПВО в повышенную боевую готовность не в полдень (как пишет Тюленев), а в 21.00 вечера 21 июня, а посещение Кремля Тимошенко и Жуковым обозначает в 17.00 вечера 21 июня, а не в 20.50, как отмечено в «Журналах посещений». Но мы сейчас говорим о сути этих воспоминаний: в принципе, реставрировать вечер 21 июня вполне возможно даже по таким воспоминаниям, отбрасывая явные неточности…

Возможно, Тюленев был у Жукова после того, как Жуков (и Тимошенко) ушел от Сталина, после 22.30? Нет, не был. Жуков пишет, что они от Сталина поехали в наркомат: «Заканчивался день 21 июня. Доехали мы с С.К. Тимошенко до подъезда Наркомата молча, но я чувствовал, что и наркома обуревают те же тревожные мысли. Выйдя из машины, мы договорились через десять минут встретиться в его служебном кабинете».

Т. е. Тюленев никак не успевал встретиться с Жуковым в этот промежуток времени, кроме упомянутых «десяти минут». Тюленев «вечером был у наркома обороны Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова>> и «позднее снова зашел к Жукову». Это было в здании Наркомата обороны, что на ул. Фрунзе, д. 19 (в

1990 году улица Фрунзе переименована в ул. Знаменка), что, кстати, достаточно близко от Кремля и практически «на одной улице» с Генштабом, который находится в Колымажном переулке, в соседнем квартале. В 1941 году Генштаб находился на Арбате, недалеко от кинотеатра «Художественный»; это не особенно далеко от Кремля даже пешком и куда отправился Ватутин — «немедленно выехал» для передачи в округа «Директивы № 1» в 22.20 (это близко, но все же не совсем «рядом стоящие» здания).

У начальника Генштаба был свой кабинет в Наркомате (у наркома, соответственно, был свой в Генштабе). Возможно, Тюленев общался с Жуковым на ул. Фрунзе, в Наркомате обороны, после того, как Жуков вместе с Тимошенко прибыл туда от Сталина, после 22.00? Тем более, командующему Московского ВО вполне логично в этот вечер быть в здании Наркомата, «поближе» к своему непосредственному начальнику — наркому обороны. И нахождение начальника ГШ в Наркомате в этот вечер было вполне разумным. И по логике он и должен был обзванивать командующих округов после написания им «Директивы № 1», предупреждая их о возможном нападении.

Сам Жуков пишет, что: «В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генерального штаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было какможно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия.

…Последняя мирная ночь была совершенно иной.

Как я уже сказал, мы с наркомом обороны по возвращении из Кремля неоднократно говорили по ВЧ с командующими округами Ф.И. Кузнецовым, Д.Г. Павловым, М.П. Кирпоносом и их начальниками штабов, которые, кромеД.Г. Павлова, находились на своих командных пунктах.

Под утро 22 июня Н.Ф. Ватутин и я находились у наркома обороны С.К Тимошенко в его служебном кабинете В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотам адмирал Ф.С. Октябрьский…».

То есть и Жуков, и Тимошенко вроде бы действительно обзванивали округа после ухода от Сталина, во время отправки в западные округа «Директивы № 1» (по словам Жукова). Но в это время Жуков уже не мог сказать Тюленеву, что в округах «как будто все спокойно». Так что, скорее всего, Тюленев видел Жукова все же до 20.00. Ведь Жуков после 22.20 поехал в Наркомат и оттуда вел «непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы», что подтверждает и адмирал Н.Г. Кузнецов, прибывший в кабинет Тимошенко около 23–00 из соседнего со зданием Наркомата обороны здания Наркомата ВМФ. При этом по логике событий они должны были не просто «вести непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов», но и предупреждать командующих о том, чтобы те ждали важнейшую Директиву о приведении войск в боевую готовность, как это делал Н.Г. Кузнецов, дублируя свой приказ флотам. В такой обстановке Жуков никак не мог говорить Тюленеву, что в округах «все спокойно». Значит, Тюленев был у Жукова именно в Наркомате и именно до того, как тот убыл с Тимошенко к Сталину, т. е. до 20.00! Но тогда выходит, что Жуков, по словам Тюленева, обзванивал округа еще и до того, как отправился к Сталину со «своим» вариантом Директивы о «приведении войск в полную боевую готовность» и предупреждал их о возможной войне в эти сутки! Или Тюленев решил таким образом «польстить» Жукову?…