Кто проспал начало войны?

В черновике-оригинале пресловутой «запятой» в тексте фразы «быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев» нет, благодаря чему текст становится более «читабельным», грамотным и понятным — войскам выставляется вполне нормальное требование быть в готовности встретить возможный удар немцев.

В обоих вариантах (а второй, по словам Д.Н. Егорова — его копия первого, с «Милитеры») есть некая странность. В примечании указано, что машинистка Грибкова отпечатала две копии данной Директивы, один для наркомата ВМФ, что вполне понятно и оговаривается в начале директивы, а другой — для некоего Покровского. Получается, что один из замов Жукова, видимо ожидавший его в приемной Сталина, отправился с черновиком директивы в Генштаб, чтобы отправить ее в округа, и уже там, перед зашифровкой и отправкой в западные округа, было сделано две копии. Одна для наркома ВМФ Кузнецова, а другая для Покровского: «Я.Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00:30 минут 22 июня 1941 года» (стр. 244 «Воспоминания и размышления», 1969 г.).

По идее, в архивах МО должен храниться как рукописный черновик из кабинета Сталина, так и директива из шифроблокнота, что ушла в округа (во все округа передавали один и тот же текст, под своим номером для каждого округа). Должны были сохраниться и принятые в округах тексты Директив. Все эти Директивы должны быть идентичны оригиналу-черновику (за исключением зачеркнутых обрывков слов или фраз в оригинале) и соответствовать тому каноническому тексту, что приводится в книге Жукова. Но в округах должны были не примитивно дублировать текст московской директивы, как это показано «яковлевцами» по ЗапОВО, а передать в армии нечто другое — в соответствии с местными условиями.

Представленный в Интернете «апокриф» имеет только одно существенное отличие от Жуковского «канона». В «апокрифе» в пункте № 1 стоит фраза

«Нападение немцев может начаться с провокаСегодня 22.6.11 г. на рассветерассредоточить ионных действий. Особенно со стороны Румынии». Фразы «Особенно со стороны Румынии» в варианте Жукова нет. В остальном — полная идентичность черновика с общепризнанным текстом (не считая «запятой» во фразе «быть в полной боевой готовности встретить…»). Обвинить Жукова в подлоге (мол, он послал в округа отличный от оригинала текст) в принципе невозможно. Но тогда вариант Павлова — фальшивка. (На самом деле копирование, конечно, допустимо, но фальшивость «яковлевского» варианта в другом, и об этом чуть позже.)

Однако есть в черновике детали, на первый взгляд, и особенно для штатского (даже историка), не кажущиеся важными. Это именно вычеркнутые слова и фразы, то, что «осталось за кадром».

Согласно утверждениям Г.К. Жукова, приведение в боевую готовность войск западных округов состоялось исключительно по «Директиве № 1» от 21 июня 1941 года, которую он и приводит. Однако если понимать, что данная Директива всего лишь последний этап в череде мероприятий по приведению войск западных округов в боевую готовность (после Директив НКО и ГШ от 10–12 июня и телеграммы ГШ от 18 июня), то, например, такая фраза в черновике как: «в) Все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано», напрямую показывает связь данного приказа Наркомата обороны (так правильно называется «Директива № 1») с Директивами от 10–12 июня, в которых как раз 10 июня и приказывается тому же генералу Павлову:

«1. Для повышения боевой готовности войск округа все глубинные стрелковые дивизии и управления стр. корпусов с корпусными частями вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов)».

Для Киевского округа этот пункт Директивы от 12 июня выглядит иначе, в нем приказывается переводить в новые лагеря все «глубинные» (не только стрелковые) дивизии и корпуса, и дается указание для конкретных корпусов округа — каким образом им осуществлять эти перемещения «в новые лагеря согласно прилагаемой карты». И для ЗапОВО и для КОВО установлен срок окончания выдвижения — к 1 июля (замначальника оперативного отдела ЗапОВО показал, что срок вывода для некоторых частей определялся как «21–23 июня»):