Кто проторил дорогу к пакту?

В исторической литературе этот договор часто называют Берлинский договор 1926 г. Подписанный и ратифицированный в 1926 г., этот договор был пролонгирован еще на пять лет в 1931 г. Однако, как уже указывалось выше, Запад предпринял тогда исключительные усилия, дабы не допустить ратификации протокола о пролонгации срока действия этого договора. Тогда еще в силе оставались планы Запада по организации вооруженного нападения на СССР консолидированными силами ряда европейских государств при ударной роли Германии. Короче говоря, ратифицировать этот протокол удалось только в июне 1933 г., то есть уже при Гитлере, которому вовсе не с руки было сходу бодаться с Советским Союзом. Однако Сталин прекрасно понимал, что по мере нарастания военной и военно-экономической мощи нацистской Германии, тем более при той исключительной поддержке, которую Запад оказывал Гитлеру, пролонгированный договор в лучшем случае дотянет до истечения своего срока и далее руки у Гитлера будут развязаны. Ну, а для чего — объяснять, очевидно, не надо. Именно поэтому Сталин заблаговременно и начал дипломатическую операцию по подготовке нового договора о нейтралитете и ненападении, или, по меньшей мере, по очередному продлению прежнего договора. Причем планировал осуществить это в комплексе — как за счет урегулирования сугубо межгосударственных отношений, изрядно обострившихся после привода Гитлера к власти, так и торгово-экономических отношений. Увы, но под давлением Запада Гитлер длительное время категорически отказывался пойти на такие шаги. Последнюю такую попытку Советский Союз осуществил 29 января 1937 г., однако Гитлер на корню отверг и ее. Подчеркиваю, под давлением Запада, который в этот момент уже готовился завалить заговор Тухачевского, дабы открыть себе дорогу к будущей (мюнхенской) сделке с Гитлером. Правда, в какой-то момент у Гитлера мелькнула мысль о том, что, в общем-то, ничего плохого нет в том, чтобы попытаться урегулировать межгосударственные отношения с СССР. Однако произошло это летом 1937 г., уже после ликвидации заговора Тухачевского. Но это, как говорится, было всего лишь минутное озарение, которое тут же угасло в коричневых сумерках нацистских мозгов фюрера. Запад ему столько наобещал, что он решил дождаться соответствующего гешефта с их помощью, хотя и не понимал до конца, что Запад сделает и особенно как сделает. И лишь после Мюнхена, да и то не сразу, до Гитлера доперло, что Запад готовит ему крупномасштабную ловушку. Только тогда до него дошло, что с Советами все-таки лучше договориться. А суть ловушки Запада была в следующем. Если бы фюрер сразу после Мюнхена рискнул бы на нападение на СССР, то у него в глубоком тылу, со штыками, приставленными непосредственно к брюху его чертового Третьего рейха, оказалась бы верная проститутка Запада Польша. Если же он повернул бы свои войска на Запад, против Франции, то угроза польского удара в спину была бы еще больше, так как на Западе основным противником Гитлера была ненавистная ему Франция, прямым военным союзником которой и была Польша. Да еще и Советский Союз неизвестно какую позицию занял бы. Вопрос уперся в то, чтобы прежде всего уничтожить «версальского ублюдка», то есть Польшу. Проще говоря, и фюрера тоже загоняли на такую тропу, выход с которой был бы один — пойти на договор с Советами, которые, в свою очередь, будучи поставленными после Мюнхенского сговора в ситуацию международной изоляции, также вынуждены были бы пойти на новый договор с Германией при ясном понимании, что это будет не столько договор о ненападении, сколько договор об оформлении советско-германской границы. Попросту говоря, договор об оформлении рубежа, с которого и начнется вооруженная атака Гитлера на СССР. А Запад в таком случае остался бы ни при чем. Именно поэтому-то Запад, прежде всего Англия и Франция, преднамеренно дразнили Гитлера своими подлыми гарантиями безопасности Польши, прекрасно понимая, что в такой ситуации у Гитлера останется только один выход — договариваться с Москвой, потому как сам фюрер еще опасался мощи Советского Союза. А именно это и было нужно Западу. Тогда вся ответственность за развязывание войны ляжет на Гитлера и на Москву, но самое главное, после уничтожения Польши, которую Запад преднамеренно подставлял под разгром, между ними появится общая граница, с рубежа которой чуть позже Гитлер и нападет на Советский Союз. Но в данном случае нас интересует не столько понимание всех этих нюансов Сталиным и Молотовым — оно и так известно, — сколько совсем иное обстоятельство.