Кто репрессировал в 30-х: Братья Берманы? Сталин? Или...

В этом приказе указывалось завершить операцию ссылок и убийств к 15 декабря 1937 года. Также в этом приказе Ежов предусмотрел себе право по своему усмотрению формировать «тройки», и для полноты «чистки» Ежов в этом приказе, соблюдая «славные» традиции Бронштейна и Ленина, к «врагам» Советской власти причислил — «Семьи, члены которых способны к активным антисоветским действиям. Члены такой семьи с особого решения тройки подлежат выдворению в лагеря или трудпоселки».

На практике «тройка» обычно даже не собиралась, а ее членам просто приносили бумаги для подписи от ее председателя — местного руководителя НКВД. Приказами Ежова от 11 августа и 20 сентября 1937 года внесудебное рассмотрение дел было возложено также на «двойки», состоящие из местных руководителей НКВД и прокуроров. Эти приказы подкреплялись распоряжениями генерального прокурора СССР Вышинского. Вышинский также предписал прокурорам передавать в «тройки» «еще не рассмотренные судами» дела о государственных преступлениях.

По поводу «антисоветских формирований» читать в этом приказе было очень странно, ибо в отличие от 1929-1934 годов никакие формирования, вооруженные винтовками, обрезами или вилами в этот период Красной армии на территории СССР не противостояли.

Сталин внимательно следил за ходом этой карательной акции и иногда «поправлял», подстегивал, например, через неделю после начала акции — 13 августа 1937 года Сталин дал письменное указание Н.И. Ежову: «Дмитриев действует, кажется, вяловато. Надо немедля арестовать всех (и малых и больших) участников "повстанческих групп" на Урале».

Согласно докладу нквэдиста Д.М. Дмитриева «штаб» повстанцев был создан митрополитом Петром Холмогорцевым. Д.М. Дмитриев утверждал, что — «Первичные соединения повстанцев — взводы, сосредоточены в колхозах»; крестьяне не имели огнестрельного оружия, но — «В распоряжении повстанцев якобы находятся яды, часть которых уже была использована в целях массового распространения инфекционных заболеваний» (том №14 сталинских «Сочинений», 2007 г.). Скорее всего, мнимых «повстанцев» обвинили в распространении обычного гриппа прошедшей зимой или весной, — и расстреляли много невинных крестьян, ранее уже неоднократно репрессированных.

Трудно даже представить, какой после июльского решения Политбюро, Сталина начал твориться кошмар в СССР. Понятно, что в этой резко возросшей волне репрессий большое значение имела личность краевого и областного руководителя, его взгляды и пристрастия, а, например, Абхазскую АССР возглавлял «абхаз», вернее еврей — Лакози, Азербайджанскую АССР возглавлял «азербайджанец» Полонский, Башкирскую АССР возглавлял «башкир» Моисей Быкин, Белоруссию — «белорус» Гикало, Восточно-Сибирский край — «сибиряк» Разумов-Сакович, Горьковский край — «русский» Рувим Прамнен, Дагестанскую АССР — «дагестанец» Цеххер, Дальневосточный край — Липпман-Лаврентьев, Западная область — Румянцев-Рубинчик, Ивановскую область — «ткач» Наум Носов, Карельскую АССР — «карел» Аполлончик, Киргизскую АССР — «киргиз» Белоцкий, Крымский край — Семенов-Соломонский, Марийскую автономную область — «мариец» Шанвари, Молдавскую АССР — «молдаванин» Булат, Татарскую АССР — «татарин» Поппок, Туркменскую ССР — «туркмен» Леца и даже немцев Поволжья возглавлял еврей Курц, — и это далеко не весь перечень.

Проще, конечно же, назвать неевреев, руководящих административными единицами: украинец Хрущев — Московской областью, Жданов — Ленинградской областью, латыш Эйхе — Западно-Сибирским краем, грузин Гурия Аджарской АССР, бурят Ербанов Бурятской АССР, русский Рябинин — Воронежской областью, Берия — Грузинской АССР, армянин Хэджан — Армянской АССР. В общем — национальный состав палачей в этом кровавом «сериале» понятен. Это, кстати, — опять «загадочная» для многих сталинистов кадровая политика Сталина, над которой вот уже более 80 лет они ломают голову и никак не могут её здраво, логически объяснить или старательно избегают касаться этого вопроса.

В деревнях и селах очередной раз при власти коммунистов начался кровавый кошмар. Свидетель тех страшных событий колхозница Ретунская М.Д. (1910 г. рожд.) из села Усть-Волчиха Алтайского края вспоминала: «В 1937 году к нам в деревню со всего округа собрали арестованных мужиков. Их было человек 200. Никто не знал, за что их забрали. Только всех их утопили в проруби. До самой весны никому из родственников не разрешали даже подходить к реке.

Голод был. В колхозе работали за палочки, то есть, за трудодни. Большинство из нас были неграмотными. Нас обманывали. После уборочной всё сдадут государству, а колхозникам ничего не доставалось. Уехать из колхоза было нельзя. Не было паспортов. Надо было иметь от колхоза справку, чтобы паспорт получить, но её никто не давал» (Экспедиция «Историческое наследие»).