Кто репрессировал в 30-х: Братья Берманы? Сталин? Или...

Непосредственно Н. Бухарин на суде в 1937 году объяснял — каким способом собирались свергнуть Сталина: «При помощи использования всех трудностей, которые встречаются на пути советской власти. В частности, при помощи использования войны, которая прогностически стояла в перспективе».

Гершель Бриллиант-"Сокольников" на суде объяснял: «Мы считали фашизм — это самый организованный капитализм, он побеждает, захватывает Европу, душит нас. Поэтому лучше с ним сговориться. Мы рассуждали как политики».

«Троцкий поставил нас перед фактом своего сговора, — оправдывался на суде К. Радек. — После того, как я прочел эти директивы, я думал над ними всю ночь. Мы перестали быть в какой бы то ни было мере хозяевами своей судьбы».

В-третьих, несмотря на надменность Бронштейна-Троцкого Гитлер его очень уважал, ибо перед приходом к власти Гитлер в 1930 году взахлеб прочитал автобиографическую книгу Троцкого «Моя жизнь» (как знаменитую песню Синатры «Итс май лайф»), после чего, по утверждению биографа Гитлера Конрада Гейдена («Дер фюрер»), Гитлер воскликнул: «Блестяще! Меня эта книга научила многому». Ещё бы.

Как видим, старые мудрецы, организовавшие Первую мировую войну, старые патроны Бронштейна-Троцкого из США и Англии, недавно создавшие Гитлера, теперь для достижения своей глобальной цели пытались объединить эти два ресурса против СССР, против Сталина. Троцкий очень трепетно относился к планам «обкома» и Гитлера, боясь, чтобы они не изменились.

«В 1934 году троцкист Ромм был назначен корреспондентом ТАСС в США. Пред отъездом в США Ромм встретился с Седовым (сыном Троцкого) в Париже. Впоследствии Ромм сказал: "Седов сказал мне, что в связи с моей поездкой в Америку имеется просьба Троцкого: в случае, если будет что-либо интересное в области советско-американских отношений, информировать его. Когда я спросил, почему это так его интересует, Седов сказал: «Это вытекает из установок Троцкого на поражение СССР. Поскольку вопрос о сроках войны с Германией и Японией в известной мере зависит от состояния советско-американских отношений"». — отметили в своём исследовании М. Сейрес и А. Кан. Понятно, что сверхэнергичный реваншист Бронштейн-Троцкий не мог ждать счастливого момента начала войны сложа руки. Чем мог помочь врагам СССР Троцкий? Понятно чем — любимым марксистским терроризмом. Террор Троцкому необходим был не только для дестабилизации обстановки в стране, но, как объяснял Крестинский по признанию Троцкого: «Эти акты давали ему, Троцкому, "большую устойчивость и уверенность в переговорах с иностранными правительствами, ибо он мог бы ссылаться на то, что его сторонники в Советском Союзе достаточно сильны, и достаточно активны"». То есть, — для поднятия имиджа Троцкого, для доказательства его силы, и большого влияния, чтобы с ним серьёзнее считались уже немного разочаровавшиеся в нем «мудрецы» из США. Тем более — что одна неудача в конце 1933 года уже была; на допросе 19 мая 1937 года Гершель Ягода рассказывал:

«Енукидзе сообщил мне, что вчера состоялось совещание центра заговора, на котором Рыков от имени правых внес предложение произвести государственный переворот с арестом всех делегатов 17 съезда партии. Разгорелись большие прения. Ввиду того, что по этому вопросу не было достигнуто общего мнения, вопрос этот был снят».

Троцкисты стали готовиться к терактам лучше. По поводу ареста председателя исполкома ЕАО («Биробиджана») И.И. Либерберга Г. Костырченко в своей книге пишет: «Теперь уже бывшего председателя исполкома ЕАО обвинили в активном участии в 1933 году в троцкистской террористической организации, "руководителей" которой, Я.С. Розанова и Н.В. Билярчика, взяли к тому времени под стражу на Украине. Два месяца Либерберг все отрицал, но потом, видимо, подвергшись допросам «с пристрастием», признал предъявленные ему обвинения, подтвердив 9 марта 1937 году свою вину на заседании военной коллегии Верховного суда СССР» (Г. Костырченко «Тайная политика Сталина», М., 2001 г.).

Мне в таких случаях нравится классическое предположение — «видимо, подвергшись допросам "с пристрастием", признал предъявленные ему обвинения». Во-первых, там не было видно допроса «с пристрастием», поэтому «видимо» здесь с небольшой степени вероятности. С такой же вероятностью я могу утверждать, что «пристрастия» не было, а с полной уверенностью — что заговор троцкистов был.

«Заговор возник в 1934 году, тогда же меня вовлек в заговор Тухачевский», — рассказывал на следствии Уборевич, это для него началом был 1934 год, а для многих других заговорщиков — 1932 год.