Кто рисует смерть?

— А по вам и не скажешь, — он пропустил ее вперед по лестнице. — И фигурка у вас ничего, и носик хорош, а про волосы — и вовсе молчу. Это природное или вы что-то с ними сделали?

— Соблюдайте субординацию. Что за низость — видеть в женщине только тело? Это устарело так же, как мужская дуэль.

— Хотите сказать, в Викториании мужчины предпочитают выяснять отношения не при помощи шпаги, а на словах, как старая герцогиня со своей экономкой?

— Это значит, — Шерил обернулась и насмешливо посмотрела на Дандре сверху вниз, — это значит, что в Викториании дуэлируют и женщины. И не далее, как год назад, я победила на дуэли графиню Паулину Шандор…

— Подумать только, какое достижение!

— …об этом даже писали в газетах…

— Сожалею, не читал. Газеты мы здесь получаем с опозданием в два-три года.

— …а она была покрепче вас, — закончила Шерил со сладкой улыбкой. — Так что если мне придется обнажить против вас шпагу, я не растеряюсь. Предупреждаю, что со шпагой я так же ловка, как и с пистолетом.

— Если вы даже инспектору полиции грозитесь, то что же будет с местными бандитами? Они умрут от страха при одном упоминании вашего имени! Что касается меня — я уже умер.

— Прекратите паясничать, — оборвала его Шерил. — Вы все поняли, а теперь извольте выполнять — показывайте комнату и отправляйтесь за моим багажом.

— Конечно, госпожа суперинтендант, — засуетился инспектор. — Направо, пожалуйста.

— Не переигрывайте.

— Актер из меня никудышный, а вот художник — неплохой. Вот эта комната, прошу вас. Как-нибудь вы попозируете, и я изображу ваш образ в акварели, среди цветущих слив. И подпишу что-нибудь поэтическое — слива среди слив. Хотя нет, по цвету вы больше похожи на рамбутан, он такой же лохматенький…

— А вы похожи на сгнивший мангустин. Не по цвету — по вкусу, — Шерил вошла в комнату и захлопнула двери перед его носом.

— Просто вы меня не пробовали, госпожа суперинтендант! — сказал инспектор уже в закрытую дверь.

— Мечтай, — пробормотала Шерил, осматривая новое жилье.

Здесь все было так же пыльно и запущено, как внизу. Деревянная кровать без матраса, окно затянуто грязной сеткой. Стол для письма и колченогие стулья.

Над кроватью висела картина — тусклая акварель на шелке. Водопад, сухое дерево, похожее на костлявую руку, высунувшуюся из земли, и вайтаньец, спящий на коленях возлюбленной. Как на всяком вайтаньском рисунке, в углу картины столбиком были выписаны иероглифы — стихи или мудрое изречение. Шерил быстро прочла его: «Те, кого нет, смотрят с картин, и будто бы снова говорят с нами».