Кто с мечом придёт…

Я оторопел.

– Как всё?

– А вот так. Дружинники, их отловившие, рассказали, что в Александра Ярославича стреляли из арбалета. Откуда фон Данхель его взял?! Болт пролетел слишком далеко от князя и воткнулся в бедро его коня. Валера с Гордеем успели в самый последний момент и не дали рыцарю толком прицелиться. Набежали ближние дружинники, а ребята уже волокут повязанного крестоносца. Вот их всех и посадили под охрану, до особого распоряжения.

– Дела… Ну а ты?

– Что я?

– Ну как ты князя выручил? Милёна говорила, на корабле что-то там случилось… Рассказывай.

– Да ладно тебе… – Иван зевнул. – Потом как-нибудь… Идти уже надо.

– Ну, как знаешь…

Постирав штаны, а также плотную кевларовую куртку и рубаху, которые перед боем надел под кольчугу, я облачился в чистое.

– Пошли назад, каша остынет. – Жан поднялся, закинул на плечо мою кольчугу. – Не видно не зги… Не переломать бы ноги об корневища.

– Держись за мной – у меня зрение, как у кота.

Я поднял с песка отмытую до блеска саблю, вложил ее в ножны. Потом потянулся за мечом. Месяц только народился, но небо было чистым и, вопреки моим опасениям, тропа под ногами ясно просматривалась. Жан уверенно зашагал впереди меня.

– А про свои подвиги рассказать не хочешь, Край?

– Какие еще подвиги?

– Такие… – Он оглянулся и посмотрел на меня странным взглядом. – Мужики говорят, что ты там чуть ли не роту шведов в одиночку положил. Запросто так… Опасаются теперь они тебя: то ли ты с нечистым снюхался, то ли явился к нам ангелом в людском обличии. Утверждают, что ты дрался так, как ни один человек на земле драться не сможет. Что скажешь, герой?

– Сам не знаю. Наверное, с перепугу. А к чему этот допрос?! У тебя что, такого никогда не было, что ли? – И, решив перевести все на шутку, добавил, – А, может, в меня твой знакомый спецназовец Индус вселился? Помнишь, ты мне про него легенду рассказывал? Говорил, что он частенько к вам на выручку приходил, даже после геройской смерти. А?

Спецназовец промолчал, лишь загадочная улыбка промелькнула на его лице.

Еще издали почуяв аппетитный запах, я вдруг понял, что очень хочу есть. Каша вперемешку с большими ломтями оленины оказалась невероятно вкусной. Организм требовал восполнения энергии, потраченной в бою. Глиняная миска была вместительной, но мне все равно оказалось мало одной порции, да и двух не хватило – сходил за третьей. Жан с Милёной озадаченно смотрели на то, как я жадно поглощал горячую кашу, и переглядывались.

– Кушать сильно захотелось… – бормотал я извиняющимся тоном, но было не до политесов.

– Кушать, говоришь? Скорее, жрать… – саркастически заметил Карандыш.

Наконец, насытившись, я привалился спиной к стволу березы, непроизвольно рыгнул.

– Упс… прошу прощения. Все, ребята, вы как хотите, а я спать… Сил не осталось…

И, улегшись прямо на мягкую траву, моментально уснул. Даже не заметил, ответили мне что-нибудь Жан с Милёной, или нет.

Проснулся от похлопывания по плечу. Милёна протягивала мне наполненную до краев братину.

– Квасу испей, Край.

Покряхтывая от боли в мышцах и зевая, я уселся, снял с себя холстину, которой заботливые друзья укрыли меня, спасая от мошкары. Ледяной забористый напиток обжег гортань, прогнал сонливость.

– Ух, спасибо! Откуда квасок? – Я утерся рукавом рубахи и вздрогнул всем телом. – Ядреный какой…

– Тут недалеко деревенька, – ответил Жан. – Благодарные жители в полдень принесли на обед угощение победителям, в том числе и квас. Хмельного меду тоже… Но Доброслав Алексеич бухать пока запретил – опосля, говорит, когда вернемся в Новгород. Поэтому пьем вот этот хлебный напиток.

– В полдень? – Подняв взгляд, я увидел, что солнце уже было довольно высоко. – Сколько же я проспал?!

– Вечер уже скоро… – Милёна забрала у меня пустую посуду и куда-то ушла. Может, за едой отправилась?

– Почти сутки… А разве мы не в Ладогу сейчас поедем? С князем?

Спецназовец отрицательно покачал головой:

– Александр Ярославич уже уехал в Новгород. А мы… Не знаю я, куда мы направимся. Боярин велел нам сидеть здесь и не дергаться – ждать, значится, дальнейших распоряжений, – ответил Жан. – Ты спал, как младенец, поэтому не слышал, как на рассвете гонец прискакал. Вроде как богатые новгородцы снова воду мутят, уроды… Это мне Федор шепнул, прежде чем с ближними вперед князя в Новгород отправиться. Помнишь Любослава, который участвовал в заговоре против князя? Его, кажется, свои из заключения освободили.

– Кто это «свои»?

– Новгородские бояре-сепаратисты. Федор так и сказал, мол, толстосумы мутят народ. Поэтому, прежде чем князь войдет в Новгород, по замыслу Доброслава Алексеича первыми в городе должны оказаться ближние дружинники с Федором во главе, чтобы заблаговременно разнюхать обстановку и предупредить князя, если что… Только я не уверен, что Александр наш, горячая голова, сразу же рванет боярскую шушеру на место ставить. Чем это может закончиться?.. Резнёй! А гражданская война никому не нужна…