Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 5

— Понял тебя, Яша. Сегодня Потаповы будут у нас в гостях, поговорю с генералом. Не будем его загружать лишней информацией, скажу только, что ты сделаешь всё, как надо. Мишу Потапова я знаю уже лет двадцать и могу сказать, что у генерала отличная память на имена и фамилии и он умеет остаться благодарным. Так что, Яков Алексеевич, наш армейский мир удивительно тесен и сейчас у тебя появилась хорошая возможность обратиться в будущем с ответной просьбой. Мало ли? — начальник спокойно смотрел в глаза своему подчинённому.

— Спасибо, Анатолий, — майор Яшкин встал со скамейки. — Передай от меня — удачи генералу на новом месте службы.

Старшие офицеры контрразведки пожали руки и разошлись в разные стороны. Как в море корабли…

* * *

А начальнику войскового стрельбища Помсен осталось служить на благо Родины всего лишь десять месяцев. Это — как «Сто дней до приказа» у его солдат-старослужащих. И эти месяцы надо прослужить так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно проведенное время вдали от родных мест…

И если сотрудники спецслужб ждут прапорщика в Берлине после телефонного звонка и только в выходные дни, то почему нельзя приобрести дойчмарки без звонка и в служебное время? Деньги должны делать деньги…

«Wer zu letzt lacht, lacht am besten» — хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. А с другой стороны — кто смеётся последним, тот смеётся в последний раз. У медали две стороны: «Jedes Ding hat zwei Seiten». Посмотрим… Прапорщику Кантемирову оставалось чуть меньше года сверхсрочной службы… Далеко за лесом войскового стрельбища Помсен замаячил его благородие — Дембель!

Глава 7

Видеомагнитофон

Начальник войскового стрельбища Помсен после всех служебных и личных передряг наконец-то решил взяться за ум под прапорщицкой фуражкой. Военнослужащий Советской Армии пришёл к логическому выводу, что наступила пора оставшиеся десять месяцев стойко перенести все тяготы и лишения воинской службы по пятилетнему контракту.

Гвардии прапорщик Кантемиров принял волевое решение выдержать слово, данное лично им прошлому командиру части, подполковнику Григорьеву — служить нормально, как все прапорщики 67 гвардейского мотострелкового полка. Больше никаких комитетчиков, спекуляции и валюты…

Всё! Аллес капут! И денег у него сейчас вполне достаточно для спокойной и обеспеченной демобилизации из славных рядов Вооруженных Сил СССР. Что ещё надо для состоятельного и состоявшегося начальника советского полигона?

И потом, как гласит народная мудрость: «Жадность фраера погубит…» А мы не фраера дешёвые. Мы — прапорщики Группы Советских Войск в Германии. И всегда сможем сказать: «Хальт!» своим авантюрным и не всегда законным амбициям. Слово прапорщика ГСВГ — кремень! Прапор сказал — прапор сделал…

Примерно так, мудро и здраво, рассуждал товарищ Тимур, глубоко вдыхая свежий и пьянящий воздух свободы до боли родного стрельбища. Молодой человек, в самом деле, после крайней посадки в изолятор гауптвахты дрезденского гарнизона больше не хотел никаких приключений на свою жопу. Да и по сроку службы уже давно пора остепениться и дослуживать контракт спокойно и солидно, как и подобает старослужащему прапорщику Советской Армии…

Первый удар по светлым и правильным помыслам прапорщика Группы Советских Войск в Германии, как это ни странно, поступил от начальника особого отдела мотострелкового полка, который начал сдавать дела своему заместителю и со дня на день ждал перевода в штаб дивизии. Лично для начальника стрельбища эта перестановка особистских кадров ничего не меняла. Войсковое стрельбище Помсен секретным приказом полковника Полянского так и осталось закреплено за майором Яшкиным.

Прошёл месяц после того, как тайная приставка к советскому телевизору вместе с хитрой антенной перекочевала из ленкомнаты полигонной команды в квартиру командира полка и комсорг полигона, прапорщик Кантемиров, лично доложил особисту о верности коммунистическим идеалам всего личного состава полигонной команды.

Доверительные отношения куратора и агента армейской контрразведки закрепились ещё больше. Начальник войскового стрельбища Помсен перешёл в разряд ценного, доверенного и проверенного агента.

Майор Яшкин, чтобы постоянно не мотаться за город на полигон, сам предложил встречаться с прапорщиком в конспиративной квартире, любезно предоставленной коллегами из Штази. Уровень работ и заданий майора на новом месте в непростом и особом мире вырос до возможности встречи с агентами в тёплой квартире обыкновенного жилого немецкого дома. Это вам не на тёмной улице или в салоне УАЗа получать информацию от доверенных лиц, здесь комфорт и секретность встречи располагали к откровенным разговорам под чашечку немецкого кофе.