Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

Особистов подполковник уважал гораздо меньше, усадил обоих за свой стол, сам встал и произнёс речь, которая вкратце и без лишних слов сводилась к следующему: во-первых, никаких претензий по службе к прапорщикам Эльчиеву и Толстикову у него нет, и не было. Этих прапорщиков он знает ещё по их срочной службе. Во-вторых, он сам по молодости дрался и как-то взял без спроса покататься соседский велик. И это не означает, что его надо было тогда сажать в камеру и ломать судьбу. И в-третьих, Эльчиев и Толстиков, если бы захотели угнать секретный танк на Запад, то они просто ночью завели бы машину и выехали задним ходом сквозь стену бокса прямиком в поле танкодрома. И никакой караул не остановит Т-80. И гоняться за танком весом в сорок две тонны с газотурбинным двигателем — это вам не «Симсон» на «Жигулях» догонять. И искать надо этих распиздяев не на территории парка боевых секретных машин, а в постелях их же подруг. Адреса подружек особисты сами должны знать, если секут свою службу.

Оба майора внимательно выслушали подполковника, поблагодарили за открытость и сотрудничество и попросили доставить им для беседы двух прапорщиков, соседей беглецов по общежитию. В кабине особиста танкового полка для чистоты следственного эксперимента к разложенным ремням беглецов были добавлены брючные ремни майоров и ремень начальника штаба полка, который присутствовал здесь же. В качестве понятых пригласили вольнонаёмных машинисток штаба.

Прапорщиков вызывали по одному, брали объяснение и предъявляли вещдоки для осмотра. Оба командира танка вполне уверенно опознали ремни своих соседей по комнате. Единственно в чём разнились их показания, это в том, что один из прапорщиков сказал, что прапорщик Толстиков обозвал старшего лейтенанта Скрипку «козлом», а второй вспомнил только про «мудака». Впрочем, общую картину показаний эти разногласия не меняли. Время подошло к обеду, особисты решили, совместив приятное с полезным, поговорить с буфетчицей Светой прямо в кафе ГДО. Всё же майоры считали себя профессионалами и раскололи старлея Скрипку по поводу имени и места работы подруги уже на втором витке перекрестного допроса.

Светлана ради любимого была готова к встрече с мущ-щинами из особого отдела. Она была одета в самое лучшее платье с глубоким вырезом и сегодня потратила уйму времени и денег в гарнизонной парикмахерской. И как бы её друг не уговаривал никому не говорить о предстоящей беседе — в кафе, начиная от директрисы и заканчивая уборщицей, все гражданские служащие знали об этой Большой Военной Тайне. Для особистов даже было приготовлено особое меню и зарезервирован особый отдельный столик. Оба ничего не подозревающих майора, как только взглянули на субъект допроса, тут же приняли волевое решение в этот раз быть «хорошими следователями». По большому счёту оба старших офицера были нормальными, здоровыми мужиками и с хорошим аппетитом.

Разговор получился, алиби помощника коменданта о сложных взаимоотношениях со сбежавшими командирами секретных танков подтвердилось полностью. Светлана была в ударе. Это был её звёздный час! Девушка спасла своего любимого. Совсем как в одной недавно прочитанной печальной повести про любовь. Сытые и довольные контрразведчики коротенько взяли объяснение с буфетчицы, расплатились, поблагодарили за прекрасный обед директора кафе, прошли сквозь строй официанток и удалились по своим секретным особым делам.

* * *

А виновники всех произошедших событий вокруг дрезденской гауптвахты в это время на вокзале города Котбус вели секретные переговоры с проводницей поезда «Дрезден-Брест››. Случайно встретившись за границей, советские люди первым делом выясняют — кто, откуда родом. Девушка, хотя и оказалась русской по национальности, родилась в Ташкенте и лишь недавно перебралась в Москву. Поэтому переговоры вёл обаятельный блондин Серёга, который аккуратно показал сотруднику железных дорог одну купюру достоинством в сто социалистических марок и с улыбкой попросил подкинуть друзей в Польшу, в Северную Группу войск (СГВ) к своим землякам. Проводница сомневалась, хотя понятие землячество не было для неё пустым звуком. Все сомнения развеял не менее обаятельный Эмин, тоже аккуратно продемонстрировавший девушке бутылку вишнёвого ликёра. Сделка состоялась.

Вот так, в то время, когда все силы дрезденского гарнизона были брошены на перехват беглецов в западном направлении, наши прапорщики под пиво и вагонные разговоры спокойно пересекли государственную немецко-польскую границу. Восточные немцы не стремились бежать на восток, поэтому проверка документов в советских поездах была простой формальностью. Для беглых прапорщиков оставался только Железный Занавес границы Советского Союза.