Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 2

Друзья за столом заулыбались и вспомнили свою молодость. Тут все услышали щелчок открывающегося замка, в дом влетела раскрасневшаяся Дарья и затараторила с ходу:

— Дядя Толик, здрасьте! Тётя Настя, привет! Мама, папа, а у нас сегодня будет гость.

Тётя Настя с улыбкой кивнула и победно посмотрела на хозяев. Генерал с генеральшей уставились на дочь. Даша взглянула на огромные напольные часы в углу большой комнаты и со словами: «Так мало времени осталось» побежала по ступенькам к себе наверх переодеваться. Ещё пару дней назад с работы приходил подавленный и растерянный ребёнок, а сейчас домой вернулся радостный и уверенный в себе человек. Дарья переоделась в халат, спустилась и спросила участников тайного собрания:

— Всё ещё сидите? Я же сказала — у нас будет гость. А стол ещё не накрыт.

— Перспективного лейтенанта себе подцепила? — первым пришёл в себя отец. — И как твои дела в школе?

— Папа, бери выше. Прапорщика с полигона! — рассмеялась дочка и добавила. — А на работе всё отлично.

— Прапорщик? — разочарованно протянула мама и удивлённо посмотрела на подругу. Отец переглянулся с товарищем и спросил:

— Подожди, Даша! А как же твои старшеклассники-хулиганы?

— Папа, а я разве ничего не говорила? Два дня назад у нас были стрельбы на Помсене, там я и познакомилась с прапорщиком, его Тимур зовут. Вот Тимур сам отозвал парней, они поговорили, пожали руки, а потом Безбородов с Паклиным подошли ко мне и извинились за всё. А ещё сегодня сказали, — Дарья на секунду задумалась и рассмеялась. — Сказали, что если меня будет кто-то доставать, они ему рыло начистят. Да, папа, так и сказали — начистят рыло.

Отец помотал головой:

— Ничего не понимаю! Кто такой Тимур?

— Папа, вот ты уже целый генерал-лейтенант, а такой непонятливый. Прапорщик с полигона Помсен. Я его пригласила на день рожденья, и мы сегодня идём с ним в ночной бар к немцам. Мы так договорились. Папа, да знаешь ты его, он тебе две бутылки пива должен. Сегодня принесёт.

— Кантемиров, что ли? — улыбнувшись, догадался генерал. — Студент. Я его недавно чуть на гауптвахту не посадил. Нормальный парень.

— Почему студент? — удивилась дочь. — За что чуть не посадил?

— В Ленинградском университете учится. Заочно на юридическом. А посадить хотел за его танцы на БМП, — командующий победно обвёл взглядом гостей. Полковник Полянский посмотрел удивлённо на товарища, а жёны офицеров заулыбались. Студент-прапорщик? Интересно...

В тот момент генерал-лейтенант был готов хоть чёрта рогатого к себе в дом пустить, не только прапорщика Советской армии, лишь бы снять с себя эту головную боль с проблемами дочери в школе. А Дарья удивилась:

— А Тимур мне ничего не говорил про учёбу. Да, папа, у меня к тебе серьёзный разговор. Вот ты, мастер спорта по стрельбе, вызвал простого прапорщика стрелять на спор, победил и выиграл две бутылки пива, — дочь внимательно посмотрела на отца. — Папа, как тебе не стыдно? А ты знаешь, что Тимур КМС по боксу? А если он тебя на ринг сегодня вызовет? Вот смеху-то будет.

Генерал-лейтенант с полковником быстро переглянулись и уставились на девушку:

— Стоп, дочь! А с этого момента подробней. Кто КМС по боксу? Кантемиров?

Даша, довольная произведённым эффектом, пожала плечиками:

— Ну, конечно, папа! Ты бы видел, как он на скакалке красиво прыгает.

В разговор отца с дочерью вмешался дядя Толик:

— Дарья, а перевязку у прапорщика на руках, случайно, не заметила?

Девушка задумалась:

— Так он в своих боксёрских бинтах бегал и со скакалкой в левой руке. Ой, дядя Толик, точно! У него же правая рука перевязана марлевым бинтом чуть ниже локтя.

Даша улыбнулась, довольная своей внимательностью и зоркостью. А командарм добавил задумчиво:

— И немецкий хорошо знает, сам слышал.

Контрразведчик заметил:

— Вроде всё в цвет бьёт. Точно он! И сам к нам идёт. На ловца и зверь бежит.

И тут генерал-лейтенанта Потапова понесло:

— Ну, надо же, а? Ядрён-батон! Целый месяц весь гарнизон ищет этого «лёйтнант Васья Соколофф», а этот боксёр со мной на спор стреляет, на броне танцует и на скакалке прыгает. И ни слова о себе. Вот партизан, а? И сейчас в мой дом заявится. Ну, погоди, прапорщик!

Генерала распирала буря чувств: это была радость за родную дочь и гордость за своего подчинённого, справившегося с немецкими уголовниками; и генеральский гнев за то, что он узнал-то о прапорщике только сейчас и только от своей дочери. И, конечно же, генеральский гнев преобладал над всеми остальными чувствами. А куда без генеральского гнева в Советской Армии? А папина дочь упёрла руки в боки и спросила строго:

— Папа, что вы с дядей Толей собираетесь сделать с Тимуром?

— Не мешало бы его вначале хорошенько выпороть, — отдышался генерал и предложил своему товарищу. — Жаныч, давай вмажем с тобой по стопарю для храбрости. А то этот боксёр сейчас придёт и нас с тобой ещё и поколотит. Ну, надо же, а! Вроде такой щупленький паренёк, с виду-то и не скажешь, что спортсмен.

Потапов подошёл к столу, разлил две стопки водки, чокнулся с полковником и лихо засадил стопарь под солёный немецкий огурчик. Затем обратился к дочери: