Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 4

Да и многие офицеры и прапорщики гарнизона просто уважали боевого офицера. О прежних местах службы Кузнецова знали только секретчики штаба армии, остальным интересующимся оставалось только строить догадки и раз в год, в День Победы, с неподдельным интересом разглядывать ордена и медали на парадном мундире иногда прихрамывающего в сырую саксонскую погоду коменданта дрезденского гарнизона.

Русская баня командарма с московскими генералами прошла спокойно и буднично. Это вам не отвальная в Союз прапорщиков ГСВГ. Контингент другой. Голым по полигону на немецком мопеде «Симсон» в глухую саксонскую ночь так никто и не поехал…

Судя по размочаленным берёзовым и дубовым веникам, генералы и один подполковник уважали парную. На столе даже осталась пол бутылки местной водки «Кёрн», которую прапорщик хозяйственно прибрал в свой холодильник «Север». Мы люди простые, можем и водочку после генералов употребить по назначению.

Ещё остались пол упаковки пива «Радебергер». Умеют же культурно отдыхать советские генералы? Или присутствие генерал-лейтенанта Потапова с его твёрдым отрицательным отношением к спиртному на службе придержало пыл московских коллег? Похоже, эта баня нужна была только для релаксации и деловой беседы. Кто их знает, этих москвичей? А вообще — как хорошо быть генералом…

Прапорщик Кантемиров не мог знать, что в его бане, в самом деле, обсудили в узком кругу дальнейшие действия по переводу Потапова в штаб группы войск. И подполковник Григорьев был единственным командиром воинской части 1 Танковой Армии, удостоившимся чести присутствовать при таком важном разговоре. Заодно и обсудили дальнейшее место службы подполковника в Краснознамённом Дальневосточном военном округе.

Начальник войскового стрельбища Помсен, прапорщик Кантемиров, хорошо понимал, что его судьба меньше всех волновала участников судьбоносной бани. И также простой советский прапорщик не знал, что совсем скоро его должность и фамилия вновь станут основной темой дня дрезденского гарнизона, и эта новость докатится до двух московских генералов, пока мирно парившихся в офицерской бане полигона.

После бани довольный Потапов отозвал Тимура в сторону, напомнил о его прапорщицком обещании (слово прапорщика ГСВГ!) вскопать огород в саду генерала и предложил встретиться в ближайшее воскресенье — есть разговор. И Даша будет ждать.

Кантемиров прекрасно знал, что от таких предложений обычно не отказываются, и с удовольствием выразил своё согласие…

Глава 5 Огород

Все пять суток прапорщик прожил на стрельбище. Дневная и ночная стрельба каждый день. О личной жизни и о своих делах пришлось забыть на целую неделю. Служба — она и в Африке — служба! И тем более — в Германии…

Единственное, что, в самом деле, огорчало начальника войскового стрельбища Помсен, так это приближающаяся замена командира мотострелкового полка, подполковника Григорьева. Кантемирову было с кем сравнить своего командира части. И все сравнения оказывались не в пользу остальных руководителей воинских подразделений, стреляющих на полигоне.

Кому-то Григорьев не нравился, кто-то постоянно получал очередных звездюлей от подполковника, но уважали его все. И солдаты, и офицеры, и прапорщики. Подполковник Григорьев был умным, волевым и грамотным человеком. Настоящим офицером.

Тимур успел привыкнуть к своему командиру полка, понимал с полуслова и всегда старался не подводить старшего офицера. Кто придёт на замену Григорьеву? Этот вопрос стоял ребром перед всем гвардейским 67 МСП. Ушедшая в историю ГСВГ очередная московская проверка осталась дембельским аккордом командира мотострелкового полка, ещё долго звеневшая над мишенным полем войскового стрельбища Помсен…

И в этот раз гв. 67 мотострелковый полк получил заслуженную оценку «отлично». Операторам полигонной команды даже не пришлось подключать пресловутую «химию» для своей пехоты. Капитан Чубарев вместе с офицерами и прапорщиками роты смогли натаскать мотострелков одного периода службы. Бойцы старались, выполняя приказы офицеров роты, и тем самым не подвели командира части.

И ещё начальника стрельбища удивил его же пилорамщик, рядовой Драугялис. Прапорщик знал, что в дрезденском госпитале служат два земляка Ромаса, младше периодом службы — черпаки. Военнослужащие и вольнонаёмные медицинской части тоже сдавали армейский экзамен по стрельбе, но уже совсем другие упражнения и только со своими проверяющими. Стреляли все: военврачи, медсёстры, вольняги — кочегары, плотники и электрики. А также солдаты-водители санитарных машин.

Оба литовца, водители санитарок и призванные с одного родного города Ромаса, встретились с пилорамщиком после стрельб и поговорили по душам. И после этого задушевного прибалтийского разговора рядовой Драугялис вдруг сильно загрустил.