Кто сильней - боксёр или самбист? Часть 5

В кабинете, за столом коменданта гарнизона сидел генерал-лейтенант Потапов, напротив занял место на стуле у огромного окна московский генерал-майор, а генерал в штатском, закинув ногу на ногу, удобно устроился на диване. Сам подполковник Кузнецов в кабинете отсутствовал. Понятное дело — попросили погулять…

Сдающий дела командующий 1 гвардейской Танковой Армии поднял голову и отметил изменившийся внешний вид прапорщика. Только правое ухо из лилового превратилось в тёмно-бордовое и невольно притягивало внимание гостей.

Потапов перевёл взгляд с арестанта на коллег и сказал:

— Начальник войскового стрельбища Помсен, прапорщик Кантемиров собственной персоной. Даже не знаю, что с ним делать?

Вообще генералы контрразведки хотели сами общаться с прапорщиком и его солдатами. Без свидетелей. Но, в духе последних веяний гласности и демократизации общества в стране, докатившихся до армии, решили соблюсти порядок общения с арестованными военнослужащими и приняли волевое решение пригласить на разговор генерал-лейтенанта Потапова. Не звать же с собой командира полка, всего лишь подполковника? Не по рангу как-то получается…

А Потапов идёт в гору, глядишь, через год-два и в Москве будем тесно общаться. Зачем лишний раз ссориться с таким человеком из-за какого-то прапорщика? Да и свою прогрессивность надо показать военнослужащим дрезденского гарнизона. Москва, как ни крути, генеральскую фуражку. Надо держать марку…

Первым слово взял генерал в штатском:

— Кантемиров, расскажите нам подробней, почему вы вдруг решили пить водку с солдатами и по какой причине подрались?

Прапорщик посмотрел на своего генерал-лейтенанта. Потапов кивнул. Говори!

Начальник стрельбища уже объяснял свои действия коменданту гарнизона, затем Высокому Собранию и в итоге исписал два листа. Поэтому ответ начальника стрельбища оказался чётким, ясным и коротким. Генерал КГБ и так знал все нюансы операции подчинённых и был знаком с собственноручно изложенными на бумаге действиями Кантемирова в эту ночь. Комитетчик хотел составить собственное мнение о военнослужащем, решившим пойти наперекор системе.

Последовал следующий вопрос:

— Прапорщик, так получается, что сержант не дрался с вами? А водку он пил?

Товарищ в штатском своим вопросом попал в десятку. Быстро сообразил. Для ответа арестанта нужна была пауза. Тимур внимательно посмотрел на москвича, непринуждённо развалившегося на старом немецком диване, и неинтеллигентно ответил вопросом на вопрос:

— Я не знаю, как к вам обращаться?

— Зовите Фёдором Константиновичем.

— Фёдор Константинович, сержант водку пил вместе с нами, но не дрался, а пытался разнять меня с Ромасом. И получил от него удар. Эксцесс исполнителя.

Студент Кантемиров за два года учёбы на юрфаке нахватался несколько умных милицейских слов от своих новых друзей — оперов и следователей; и иногда вводил в свою армейскую речь такие обороты, что порой сам удивлялся.

Генералы в форме недоуменно переглянулись — это что ещё за эксцесс такой? Генерал в гражданке, имеющий два высших образования, техническое и юридическое, зафиксировал паузу в ответе, понимающе кивнул и подумал: «Не дурак этот прапорщик, далеко не дурак… И с сержантом что-то в этой истории не так, как на бумаге…»

Контрразведчик госбезопасности посмотрел на старшего по званию и предложил:

— Пора вызвать сержанта с рядовым.

Потапов не стал заморачиваться с телефоном, а просто рявкнул в дверь: «Конвой!»

Старший лейтенант Лисовских тут же возник в двери, как молодец из ларца.

Генерал-лейтенант приказал:

— Басалаева с Ромасом в кабинет.

Сержант с рядовым уже ждали под конвоем рядом с лестницей и деловито обсуждали с конвоирами о неумолимо приближающимся великом солдатском празднике «100 дней до приказа». Разговор прервали на самом интересном месте — как и где можно добыть водку в этот святой для каждого старослужащего день?

Арестантов доставили в кабинет в рекордно короткий срок. Московский генерал-майор восхитился сегодняшним караулом и поблагодарил за службу.

Итого, сегодня у старшего лейтенанта Лисовских нарисовались две генеральские благодарности за одни караульные сутки.

«Иду на рекорд…» — возвращаясь в караулку, сделал вывод довольный начкар, в определённых кругах более известный как Лис. В голове нормального офицера появилась вторая логическая мысль: «Надо будет проставиться прапорщику. Если успею до отправки его в Союз…»

Сержант с рядовым встали у стены в один ряд с прапорщиком. Генералы внимательно рассмотрели синяки и ушибы на лицах солдат полигонной команды, которые уже начали привыкать к вниманию старших офицеров. Басалаев улыбнулся земляку Потапову, который, сидя в начальствующем кресле коменданта, просто поднял руку…

Генералы-москвичи удивлённо переглянулись. Это что ещё за неформальные отношения командующего армией с сержантом пехоты?

И вновь первым спросил генерал в штатском:

— Товарищ сержант, вы водку пили со своим прапорщиком?